Рассказы о большом мире - страница 5
Как быстро прожили мы нашу с тобой жизнь, малышка. Одну на двоих. Я считал раньше, что у нас две разные жизни, а оказалось, что после того, как я убаюкал тебя, я тоже умер. Мне не страшно перестать дышать, девочка, мне только хочется и там тоже... ну там... где-нибудь... снова встретить тебя такую красивую... такую улыбчивую... только-только вступившую в пору зрелости.. любимую мою женщину.... и может быть нам разрешат там потанцевать... как думаешь?
Я, пожалуй, открою шлем сейчас. Надоело мне ждать. Этот полёт прекрасен, но я правда устал от него.
Может я просто не столь свободолюбив, как ты... Ты, наверное, летела бы до конца...
А знаешь, я бы сейчас с удовольствием выпил бы пива.... Классно было бы. Лечу себе, значит, в космосе, смотрю на мелькающие мимо звёзды и пью себе “Хайнекен” какой-нибудь... А потом, когда настроение станет получше, говорю так пафосно: “Эгей, земляне! На правах рекламы. Я тут решил выпить пивка перед тем, как стать космическим мусором. Так вот, вы даже себе и представить не можете – как это классно – болтаться в этой бездне пространства, в этом огромном космосе, глядеть на звёзды под собой и пить себе пиво”.
Ну, да ладно. Хватит, пожалуй. Устал я.
Привет, космос. И пока.
1 ч. 42 м.
Просто нажми на кнопку. Просто нажми сюда. Вот так... моло...
11.10.17
Мне дали табличек
Когда я выпал из мокрого чрева на горячий слепящий песок, это толчёное стекло планеты, первое, что понял, открыв глаза, что в мире много голых извивающихся тел подобных мне. Целые кучи, на вершинах которых барахтались неофиты приобретённой парадигмы идеалистического материализма.
Тела скользили, блестели потом, ссыпались вниз, хаотично, шумно, цепляясь конечностями друг за друга. Вставая, отряхивались, тёрли грязными руками глаза и всматривались вдаль – в этой пустыне смыслов кроме тел всюду лежали огромные кучи дощечек. Рядом с каждой кучкой стояло тело, внешне куда более уверенное, чем вся эта копошащаяся братия, что окружала меня со всех сторон. У тела висела на шее такая дощечка, местами испачканая чёрными кривыми полосами.
Как я заметил, тела теряли суетность и обретали подобие покоя тогда, когда выстаивали очереди к этим кучам с дощечками и коммуницировали с телом, с шеи которого свисала испачканная чёрным дощечка. Завидев, что все пошли – и я пошёл. Всё равно нужно было что-то делать. Я и пошёл.
Я встал в очередь, я стоял под солнцем. Влажный от пота, весь в песчинках я развлекался тем, что рассматривал отпечатки своих ног, затем ногами же засыпал их песком и делал новые, позволяя ветру смягчать их края.
- Простите, вы последний?
Я оглянулся.
За мной стояло длинноволосое тело, весьма нежно созданное, с мягкими округлыми линиями и не такой грубой кожей, как у меня. Тело улыбалось, но в глазах его сквозил испуг.
- Не знаю, – ответил я и пожал плечами. – Должно быть.
- Тогда можно я встану за вами?
Мне это польстило.
- Конечно, – ответил я.
Испуг в глазах длинноволосого тела исчез, взгляд стал даже немного задорным.
- Мне хорошо с вами, – сказало оно. – Это прекрасно, что можно вот так просто стоять за вами и ни о чём не думать.
- Совсем ни о чём? – спросил я.
- Нет, не совсем. Я думаю, что мне хорошо и... спокойно.
Я не мог похвастаться тем же, но почувствовал, что если длинноволосому телу станет неспокойно, то мне станет хуже, чем сейчас, а значит, нужно было продолжать делать так, как я уже принялся делать. Стоять в очереди.
Тела получали наборы дощечек и уходили довольные и улыбающиеся.
Те тела, что были погрубее, радовались сильнее. Им было важнее получить дощечки, и я чувствовал, что стою в очереди не напрасно.
Наконец, пришёл и мой черёд.
Тело с дощечкой произнесло:
- Добро пожаловать сюда.
Я слегка наклонил голову и вновь выпрямился.
- Это – табличка, – сказало тело, указав пальцем на дощечку, висящую на груди. – Здесь надпись, – оно ткнуло пальцем в измазанное чёрным. – Здесь – таблички для всех. Они дают смыслы. Здесь свои смыслы.
- Можно мне смыслов? – робко поинтересовался я. – А то мне немножко неуютно.
- Вы растеряны, понимаю, – сказало тело. – Моя миссия помочь вам.