Рассказы о старшем лесничем - страница 8

— Здравствуйте, товарищ Софронов!

— Здравствуйте, товарищ Книзе… Какими заботами?

Анатолий Анатольевич усаживается поплотнее на стул и посвящает Софронова в свои заботы. Он знает Софронова, это внимательный и толковый работник, влюбленный в свое сельское хозяйство, где он серьезный специалист. Но к лесу у него прохладное отношение, не потому, что он его не любит — лес нельзя не любить, — а потому, что ему, как и многим, кажется: «лес и до человека рос, лес растет и нас не спрашивает».

Поэтому, выслушав старшего лесничего, Софронов говорит, поддразнивая своего гостя:

— Вы хотите по зарплате стать вровень с основными работниками сельского хозяйства… Но как вы можете с нашей знатной коровой сравнить вашу захудалую болотную сосенку?

Голос Анатолия Анатольевича задрожал:

— А можем ли мы наши великолепные корабельные рощи сравнивать с вашей захудалой коровенкой, дающей шесть литров молока?

Софронов засмеялся. Через несколько минут он заметил:

— Конечно, вы лесхоз при НИИ, но все же вы лесхоз. Разве вы не знакомы с законами экономики? Экономика — хозяйка, она и диктует.

— Экономика — хозяйка, но она тоже кое-чему подчиняется.

— Хорошо, пусть подчиняется. А где ваши лесхозовские доходы?

— Вся наша беда в том, дорогой Георгий Викторович, — ровным голосом говорит Анатолий Анатольевич, вынимая папиросу и этим привычным делом укрепляя себя, — вся наша беда в том, что до сих пор леса мы рассматриваем как народное достояние, которое можно эксплуатировать без особых затрат. Затраты идут только на средства эксплуатации. Вы спрашивали, где наши лесхозовские доходы? Разрешите мне высказать свои личные соображения по этому поводу. Наша попенная плата равна нулю. Потому что исчисляется она так: стоимость кубометра древесины на рынке — ну, скажем, сто пятьдесят рублей. Вы откидываете рубку, трелевку, перевозку и прочие расходы, а что останется — попенная. А остается одна символика. Так кубометр осины на корню расценен в десять копеек. Полагаю, попенную плату надо выводить совершенно иначе: высчитать, во сколько обходится уход за деревом, чтобы вырастить его, плюс земельная рента и т. д. Вот как надо исчислять попенную оплату. Вы знаете, что заготовителю при недорубе, перерубе или неочистке лесосеки гораздо выгоднее уплатить штраф, чем произвести работу? Надо поднять попенную оплату, тогда у нас будет твердый реальный доход.

— Как говорится, рациональное зерно в ваших словах есть. Вот поставить бы вас руководить главком, так вы быстро навели бы порядок… — Он прищурился. — А вот у себя вы не можете навести порядка.

— То есть?

— Ведь вы опытное хозяйство, ведь вы проводите научную работу, ведь вы существуете для того, чтобы другие следовали вашему примеру…

— Изволите, Георгий Викторович, говорить совершенную истину. Для того и живем.

— Вот вы представили нам план рубки ухода… Ведь бессмысленный план!

— В каком же смысле бессмысленный?

— Мы недавно сделали порубку для ГЭС. Не успели еще участок сдать, а он зарос осиной. Снова надо рубить. Пятьдесят — шестьдесят лет осина сохраняет корнеотпрысковую способность! Вот вы проведете по своим планам рубки ухода, а вас забьет осина.

Анатолий Анатольевич сказал весело:

— А нас не забьет!

— То есть как это вас не забьет?

— И вас не забила бы, если б вы не были бюрократами!

— Товарищ старший лесничий, нельзя ли поосторожней?

— А к чему нам в таких делах осторожность? Вопрос с осиной давно решен.

— Кем решен?

— Нами. Сиверским лесхозом. Нашим НИИ. Поищите у себя в шкафу. Убежден, найдете весь нужный материал.

— Ну, знаете ли… — начал Софронов и не кончил. Встал, направился к шкафу. Открыл, взял стул, уселся и стал вынимать папку за папкой. Делал все это молча. И Анатолий Анатольевич молчал, только достал новую папиросу.

Одну папку Софронов стал листать и читать. Анатолий Анатольевич подошел к нему. Да, это была та самая папка.

— Ну вот, — проговорил он, — наши отчеты хранятся у вас в отделе «Наука», а производство о них ничего не знает. Отсюда и беда с вашей площадкой под ГЭС.

— Да, в самом деле… есть, — смущенно проговорил Софронов. — В самом деле, чертовщина… Положили и не заглянули.