Рассказы - страница 5
«Лейн, — серьезно сказала она среди буйства солнечного света, — с каким чувством ты едешь на войну? Я все время хотела поговорить с тобой об этом, но боюсь, нам больше не удастся побыть сегодня вдвоем. А мне хотелось бы знать, дорогой, — это будет утешать меня, когда ты уедешь, — хотелось бы знать, о чем ты думаешь, совершая все это — все эти опасные вещи. И если что-то с тобой случится… мне будет легче, если я буду знать, что… что ты сражался за то, ради чего, по-твоему, стоит отдать свою жизнь».
Она и вправду часто думала об этом и мучительно хотела знать, есть ли в нем та вера, которая даст ему силы, если ему суждено погибнуть.
Он посмотрел на нее своими блестящими непостижимыми глазами: «Боюсь, я как-то не думал об этом, мама. Но надеюсь, что мне там будет не очень скучно».
Невыносимые воспоминания, будто привидения, выползли из леса и потянулись к ней своими холодными руками. Так мог ответить Том, так он отвечал, когда она, в отчаянных попытках сгладить их разность, открывала ему свою душу.
«И это все?» — спросила она.
«А что еще? — ответил Лейн. — Что бы ты хотела, чтобы я чувствовал, мама?»
«Ничего, — сказала она, — больше ничего».
Гарри не было дома, когда они вернулись. Он ушел в школу на репетицию, сказала Фреда, и не знал, когда освободится.
«Тогда мы будем завтракать вдвоем с Лейном», — сказала миссис Барклей. Вчера она ломала голову, придумывая, как оказаться за завтраком наедине с Лейном, и ничего не смогла придумать. Теперь Гарри предоставил ей эту возможность, просто уйдя из дому.
И все-таки это не был завтрак вдвоем. Она не могла не думать о Гарри. Как глубоко она его ранила? Она поймала себя на том, что думает о нем с другим, новым чувством, даже, пожалуй, с любопытством. Неужели она никогда по-настоящему не знала его? Быть может, думала она с привычным чувством вины, все еще обращенным на Тома, она была так поглощена Лейном, что на Гарри у нее просто не оставалось времени. Впрочем, он никогда и не доставлял ей хлопот. Он был лихим мальчиком, всегда знавшим, чего он хочет, и всегда хорошо учившимся. С ним не случалось никаких происшествий, подобных тем, что держали ее в напряжении с Лейном. Вот только в последнее время Гарри стал нервнее, несдержаннее и даже строптивее. Так, ом завел манеру задерживаться где-то допоздна и не говорить, где был.
«Лучше бы ты не уезжал», — неожиданно сказала она Лейну за бифштексом. Это было его любимое блюдо, но сегодня она с трудом выносила его. А Лейн любил сырой бифштекс и сейчас поедал его с аппетитом. «Я правда чувствую, что мне нужна помощь с Гарри, — продолжала она. — Я не понимаю его».
«Оставь его в покое, — посоветовал Лейн. — На следующий год армия избавит тебя от всяких хлопот с ним». Он снова принялся за бифштекс. «Отличный завтрак, Фреда!» — сказал он.
Фреда улыбалась, глаза ее таяли. Лейн был и ее любимцем.
«Мне кажется, что для матери это не выход — сдать сына в армию, — сказала миссис Барклей. — Он говорил с тобой о чем-нибудь, Лейн?»
«Он утром говорил что-то: вроде хочет заняться химией, — рассеянно ответил Лейн. — Я не очень слушал. Он болтал всякую чепуху. Я никогда не любил химию. Мама, ты не будешь возражать, если я съезжу повидаюсь с ребятами?»
«Разумеется, не буду, сказала она. — Я хочу, чтобы ты делал только то, что доставляет тебе радость».
И все-таки было странно оказаться совсем одной в доме в этот день накануне отъезда Лейна, быть может, навсегда. Гарри не возвращался. Она позвонила в школу в пять часов, но там никто не ответил. Все разошлись.
Она вдруг почувствовала такое напряжение, что ей расхотелось обедать наедине со своими двумя сыновьями, за один день превратившимися в каких-то малознакомых людей. Немного подумав, она пошла к телефону и позвонила Элис.
«Элис? Не думала, что застану тебя дома».
«О, я целый день привожу себя в порядок, чтобы вечером пойти с Лейном!» — смеясь, воскликнула она. Это был смех влюбленной женщины, и миссис Барклей узнала его с чувством, похожим на страх.
«Может быть, ты приедешь к нам пообедать, Элис? Тогда нас будет четверо, и я знаю, что Лейну это будет приятно».