Рассказы про Хогвартс. О власти, политике и нахальных полтергейстах - страница 3

Мысли Дж.К. Роулинг:

Однажды, давным-давно, я брала уроки по какому-то предмету или навыку (я, по очевидным причинам, стараюсь говорить настолько размыто, насколько это возможно), и при этом мне пришлось вступить в контакт с учителем или инструктором, который с первого взгляда мне сильно не понравился.

Та женщина разделяла мою антипатию. Я правда не могу объяснить, почему мы взъелись друг на друга с такой скоростью, с такой силой и с такой (во всяком случае, с моей стороны) безосновательностью. Мне в голову засело ее ярко выраженное пристрастие к милым украшениям. Особенно хорошо я помню маленький пластиковый бантик нежно-лимонного цвета, который она носила на своих коротких кудрявых волосах. Этот бантик, который подошел бы девочке трех лет, постоянно привлекал мое внимание, как будто она выросла за одно мгновение. У этой женщины было коренастое телосложение, и сама она была не первой молодости, а ее склонность носить оборки там, где, на мой взгляд, это совсем неуместно, а также любовь к крохотным сумочкам, которые, опять же, можно было бы назвать девчачьими — все это вызывало сильный диссонанс с ее характером. Ведь ее нельзя было назвать милой, невинной или простодушной.

Я всегда веду себя немного настороженно, когда речь заходит о таких источниках вдохновения, ведь очень неприятно, когда тебя так интерпретируют. Эта женщина НЕ БЫЛА «воплощением Долорес Амбридж». Она не была похожа на жабу и никогда не проявляла никаких признаков злости или садизма, и я не заметила особое сходство с Амбридж (хотя, разумеется, я была недостаточно с ней знакома, чтобы узнать ее взгляды и предпочтения, что делает мою неприязнь к ней еще более неоправданной). Однако, я совершенно точно позаимствовала, а затем сильно преувеличила, ее любовь к приторным и девчачьим нарядам. И именно тот пластиковый бантик позднее превратился в похожее на муху украшение на голове Долорес Амбридж.

Я не раз замечала, что любовь к милым вещицам очень часто идет рука об руку с невероятно жестокими взглядами на жизнь. Однажды мне пришлось делить кабинет с женщиной, которая обклеила стену за своим столом изображениями пушистых котяток; она была самой фанатичной и злобной сторонницей смертной казни из всех, с кем мне когда-либо приходилось соседствовать. Любовь к сахарным вещицам, мне кажется, часто намекает на нехватку реальной доброты и милосердия.

Долорес среди тех персонажей, к которым я испытываю только неприязнь; она была создана из сплава особенностей, которые я взяла из этих и множества других источников. Ее стремление управлять, наказывать и причинять боль во имя закона и порядка, на мой взгляд, заслуживает не меньшего осуждения, чем неприкрытое обращение лорда Волан-де-Морта во зло.

Имя Амбридж подобрано с особой тщательностью. «Долорес» означает уныние, которое она, несомненно, распространяет вокруг себя. «Амбридж» это вариация слова «umbrage» от британского выражения «to take umbrage», которое означает «оскорбиться». Долорес оскорбляется любым вызовом в сторону ее ограниченного мировоззрения; в ее фамилии я хотела передать низость и непреклонность ее характера. А «Джейн» объяснить труднее; мне просто показалось, что оно очень удачно и чопорно смотрится между ее именем и фамилией.