Рассказы сибиряка - страница 13

стр.
На всем пространстве Самбу-Тиба,
Родяся, сладости такой
Не ел мой амин удалой —
Что в рот — так тотчас и спасибо!
Вот он поел немножко — глядь?
Ему чего-то стыдно стало,
И хоть он скушал очень мало,
А вдруг позыва нет опять…
— «Ах, это страх как интересно!» —
Вам интересно?.. очень рад!
Но я побьюся об заклад,
Что остальное вам известно…
— «А кто ж расскажет это мне?» —
Да тут не надобно рассказа;
Ведь это старая проказа —
Так и последствия одне…
Смекнув тогда, что сделал худо,
Он в лес — где гуще, где темней,
И ну перекликать оттуда
Поочередно всех друзей:
Сюда! здесь ужин вам богатый!
Я вещь чудесную нашел!..
И вот на зов один пришел,
Пришел другой, пришел десятый;
И нечего таить греха,
Хоть и без умыслу — а ели…
— «Что ж вышло?» — Вышло, что на деле
Развязка чересчур плоха…
Когда был кончен сытный ужин,
Тогда узнал любой из них,
Что различать приметы их
Не очень зоркий глаз был нужен…
— «Мне это что-то мудрено;
Так разница была, наверно?» —
Как рассказать бы вам, примерно,
Не очень ясно, не темно?..

Да вот положимте, что вы находитесь в обществе девушек и мужчин: сперва стали обнимать вас ваши подруги, потом обнял я, я, и я, потому что мне нельзя же позволять, чтобы каждый обнимал вас сколько ему угодно… Теперь сравните наши объятия…

Нашли ль вы разницу? — «Нашла!» —
Так и для них за преступленья
Пора тяжелая пришла
Вам неизвестного влеченья…

С тех пор, как на Самбу-Тибе понадобились местоимение: он и она, с тех пор начались все бедствия. Жизнь укоротилась вполовину и потом, впоследствии, стала убавляться постепенно…

С тех пор все становилось плоше,
На место правды вкралась ложь.
Тогда и самый-то хороший
Не слишком больно был хорош,
Все упадать душою стали,
В сердцах зашевелилось зло,
И тут же на беду сыскали
Еще какой-то плод: Сало.
В этом проклятом Сало, или Салло, или Салу, заключался корень всех пороков, и первое бедствие, постигшее обитателей Самбу-Тиба в несчастное время, было — утрата чистой, духовной пищи, эфирное тело их сделалось грубым и требовало земного. Долго употребляли они: Масло, Ой и Салу…
Вдруг наконец один из них…
— «Неужто снова напроказил?» —
Да! он остаток счастья сглазил,
Затем, что ел плотней других…
— «Опять мне новая загадка!» —
На этот раз загадки нет.
Однажды, севши за обед,
Поел он, знаете ли, сладко;
Ну чтоб ему потом вздремнуть
В тени древесного наклона,
Или пройтись для моциона,
Или заняться чем-нибудь;
А он — он был в большой заботе
И запрещенного плода
Припрятал к ужину тогда,
Но как ошибся он в расчете!

Такая жадность прогневила судьбу, и уже никто с тех пор не находил более на Самбу-Тибе ни Сало, ни Оя, ни Масла…

В такой негаданной беде
Всем грешным было не до шутки,
Затем, что в поте и труде
Пришлось кормить свои желудки.
Оно б еще в ворота шло,
Когда бы кончилось все этим;
Но мы тотчас другое зло
В минувшем нехотя заметим.

Жадность одного породила порок любостяжания во всех; впрочем, порицать этого порока я не хочу и не могу, а кто не хочет и не может, тот, верно, и не станет.

Я сам в любостяжанье грешен…*
Положимте, что как-нибудь
Мой пыл любви, палящий грудь,
У вас — ответом сердца взвешен;
Что мне, как счастия звезда,
Горит в нем пламенное: да!
Что звук тот, полный упоенья,
Из ваших уст я сам узнал, —
Тогда, не медля ни мгновенья,
Я б вас с любовию стяжал…
Трудовая пища была очень груба.

Кто употреблял ее более других, у того непременно портился цвет лица; кто меньше — у того он дышал свежестию…

Когда, в какой-то неге сладкой,
На ваш румянец засмотрюсь,
Тогда ему, от вас украдкой,
Дивлюсь — и все не надивлюсь!
Мне все сдается от чего-то,
Что тут должно чему-то быть,
И что заветное вкусить
Вам не пришла б тогда охота.
— «Не льстите, господин Поэт;
Хвалить в глаза — смеяться значит».
— Ну, признаюсь, такой ответ
Хоть не меня — так озадачить!
Да неужели мне молчать?
— «Вот за глаза, как вам угодно…»
— Как вы сказали бесподобно!
Нельзя прелестнее сказать!..
И точно! я согласен с вами:
Как ни прекрасен цвет ланит,
Но кто ж и как его сравнит
С волшебно-светлыми глазами?..
Итак, ваш нынешний приказ
Я никогда не позабуду,
И с этих пор — при вас, без вас
Все за глаза хвалить вас буду.

Поверите ли вы, прелестная Катинька, что разность в цвете лица породила ужасный грех гордости?.. Между тем толки о дележе плодоносных земель довели к спорам; от споров дело дошло до серьезного дела, то есть до драки; а уж от драки велик ли переход до смертоубийства?.. Наконец, венцом всего зла была ядовитая зависть: чужой успех, чужой урожай, чужие выгоды — и грызли, и томили ненасытных.