Рассказы сновидца - страница 17

— Но если это действительно так, — заметил настоятель Мэрнит — то это совершенно неправильно. Навряд ли ты обрела душу по воле Божьей. Скажи же мне, как твое имя?

— У меня нет имени, — ответила маленькая Дикая тварюшка.

— Нужно выбрать тебе настоящее христианское имя и фамилию. Как бы ты хотела зваться?

— Я хотела бы быть Песней Тростника, — сказала она.

— Нет, это не годится, — покачал головой настоятель.

— Тогда я хотела бы называться Жестоким Северным Ветром или Звездой на Воде, — молвила маленькая Дикая тварюшка.

— Нет, нет и нет, — возразил настоятель. — Это совершенно невозможно. Если хочешь, я мог бы назвать тебя мисс Трост. Например, Мэри Трост. Кроме того было бы неплохо, если бы ты обзавелась и вторым именем. Как тебе понравится Мэри Джейн Трост?

И маленькая Дикая тварюшка с душой, рожденной на болотах, согласилась на это и превратилась в Мэри Джейн Трост.

— Необходимо также найти тебе какое-нибудь занятие, — продолжал настоятель Мэрнит. — Пока же можешь пожить у меня.

— Я не хочу ничего делать, — ответила ему Мэри Джейн. — Я хочу молиться Богу в соборе и жить недалеко от болот.

Тут вошла миссис Мэрнит, и весь остаток дня Мэри Джейн провела в доме настоятеля.

И здесь, благодаря своей новой душе, она постигла красоту мира, который казался серым и однообразным вдали, а вблизи превращался в зеленые луга и пашни, доходившие до самой границы небольшого городка с крутыми черепичными крышами; в лугах — и довольно далеко — одиноко стояла старая-старая мельница, и ее честные, рукотворные крылья все крутились и крутились без остановки, подгоняемые свободными ветрами Восточной Англии. Островерхие дома городка, поставленные на крепкие фундаменты из стволов деревьев, что росли здесь в стародавние времена, нависали верхними этажами над улицами и похвалялись друг перед другом собственной красотой, а над ними, — арка на арку, устой на устой, — вырастал и, все утончаясь, тянулся ввысь собор.

И еще маленькая Дикая тварюшка увидела людей, что спокойно и неторопливо прогуливались по улицам города, а между ними, невидимые, витали и перешептывались неслышно для живых призраки далекого прошлого, озабоченные событиями, что давно минули. И там, где улицы сворачивали на восток или зиял между домами просвет, там непременно виднелся кусочек болотного пейзажа, напоминающий отдельную музыкальную фразу, загадочную и странную; и все они, возникая снова и снова, исподволь складывались в мелодию, какую, повторяя один и тот же пассаж, играет на скрипке один-единственный музыкант с мягкими и темными волосами, с бородой вокруг губ и с длинными обвислыми усами, о котором никто не знает, где лежит та страна, откуда он родом.

И все это было радостно видеть молодой душе.

А потом солнце зашло за зеленые луга и пашни, и настала ночь, и в ее величественной тьме одно за другим занимали свои места приветливые окна, озаренные теплым светом ламп.

Тут на высокой башне собора зазвонили колокола, и их величавая мелодия пала на крыши старых домов и потекла с застрех, наполняя собой город, а затем вырвалась на широкий простор, разлилась по полям и лугам и достигла трудолюбивой мельницы, зовя усталого мельника к вечерне; а еще дальше — на востоке, почти у самого моря — перезвон колоколов негромким эхом разносился над дальними болотами. И для духов прошлого, что медленно плыли над улицами, все это было в точности как вчера.

Супруга настоятеля отвела Мэри Джейн на вечернюю службу, и она воочию увидела, как три сотни свечей заполняют проход своим светом; в неосвещенной же части собора толпились огромные колонны, которые, не считаясь с ходом дней и лет, исполняли свою работу, держа на весу высокую крышу. И было тихо в соборе — тише даже, чем на болотах, когда схватится льдом вода и стихнет ветер, принесший с собой стужу.

В этой тишине голос органа раздался неожиданно и громко, и тут же все люди принялись петь и молиться.

Мэри Джейн больше не могла видеть, как их молитвы поднимаются вверх подобно тонким золотым цепям, потому что эта способность дарована лишь эльфам и тем, кто состоит с ними в родстве, однако в душе своей она очень ясно представляла, как проходят райскими дорогами серафимы, и как сменяются на постах ангелы, чтобы охранять землю ночью.