Расследования Берковича - 4 - страница 6

— Почему не наоборот? — удивилась Наташа. — Может, он сначала убил, а потом…

— Нет, нет, по словам Лившица, патруль прибыл буквально через минуту после ухода первого полицейского. А между звонком и тем моментом, когда…

— Понятно, — прервала мужа Наташа. — Ты мне позвонишь, когда что-нибудь прояснится?

— Непременно, — пообещал Борис и вышел.

Конечно, он не позвонил. Наташа спала, когда муж вернулся домой, но проснулась и сквозь сон спросила:

— Ну что? Нашли его?

— Найдем, — уверенно сказал Борис, стаскивая туфли. — Составили фоторобот, очень характерная внешность… Послушай, Наташа, а почему бы нам не пойти к Михе завтра вечером?

— Ты хочешь сказать: сегодня? Думаешь, до вечера ничего не случится?

— Уверен, — пробормотал Беркович, засыпая.

— Борис, ты веришь в привидения? — спросил инспектор Хутиэли сержанта Берковича.

— Не верю, конечно, — ответил сержант. — Я реалист. А почему вы спрашиваете? В каком преступлении вы собираетесь обвинить потусторонние силы?

— Пока ни в каком. Но если так будет продолжаться, то не исключено, что Азам Бурни впадет в экстаз и покончит с собой.

— Не понял, — поднял брови Беркович. — Кто такой Азам Бурни?

— Строительный рабочий, — объяснил инспектор. — Араб — христианин из деревни Ядан в Галилее.

— Не наш округ, — покачал головой сержант. — Даже если бы он покончил с собой, не нам пришлось бы этим заниматься.

— Что-то ты сегодня не любопытен, — проворчал Хутиэли. — Когда майор Зальцман рассказал мне эту историю, я его засыпал вопросами, а ты даже не хочешь спросить, о каком привидении идет речь.

— Видите ли, инспектор, — рассудительно сказал Беркович. — Как только я начну задавать вопросы, вы взвалите на меня это дело, и мне придется ехать в Галилею.

— Я взвалю это на тебя даже если ты не задашь ни одного вопроса! Тамошние полицейские сами не могут разобраться. Может, им как раз мешает то, что, в отличие от тебя, в привидения они верят.

— О каком привидении идет речь? — спросил наконец Беркович.

— Азам Бурни живет в Ядане со дня рождения, — начал рассказ Хутиэли. — Там вся деревня верит в Христа, вполне лояльные израильские граждане.

— Бывает, — кивнул Беркович.

— Так вот, две недели назад, вернувшись домой после работы, Бурни обнаружил, что на его воротах появилось изображение Иисуса, который качал головой и что-то заунывным голосом говорил. Будучи человеком глубоко верующим, Бурни пал на колени, а потом бросился в дом и вызвал на улицу домочадцев — он хотел, чтобы все увидели чудо. Все увидели. К утру возле ворот Бурни толпилась половина жителей деревни.

— Когда начало светать, Иисус ушел, — продолжал инспектор. — Точнее, изображение исчезло. Народ разошелся по домам, обсуждая чудо. А вечером все повторилось: Христос опять возник на воротах, глядел на толпу, покачиваясь, и что-то бормотал. И вот уже две недели около дома Бруни настоящее паломничество. Едва темнеет, туда приходят жители Ядана, соседних деревень, а вчера приехали даже христиане из Иерусалима. Местная полиция следит за порядком, но разгонять народ не собирается — полицейские в Ядане сами верят в это привидение… то есть, в явление Христа народу.

— И вы хотите, чтобы я отпавился в эту глухомань и лишил людей веры, доказав, что Ядан — аферист? — уточнил Беркович. — Он берет за просмотр деньги?

— Чисто символически — по шекелю с носа.

— Вы думаете, что Бруни поставил напротив дома проекционный аппарат и показывает на своих воротах кино?

— Нет, это исключается, — отрезал Хутиэли. — Местные полицейские проверили такую возможность.

— Хорошо, — вздохнул Беркович, — я поеду. Но возьму с собой Наташу, у нее более трезвый взгляд на вещи. Я-то готов поверить и в привидение, а она точно скажет — афера это или действительно чудо.

— Сомневаюсь, что это афера, — задумчиво сказал инспектор. — По мнению Юсуфа Сархана, начальника тамошнего полицейского участка, Бруни — человек честный и на аферы не способный. Когда на его воротах появился Христос, бедняга был действительно напуган до полусмерти.

— Но деньги брать с народа все-таки догадался, — пробормотал сержант.

Беркович с Наташей приехали в Ядан, когда солнце опускалось за горизонт, перерезанное неровной линией гор. Деревня выглядела пустынной и тихой.