Расставляя многоточия - страница 7
- Ясь, ты где? - Лёха, уже не на шутку встревоженный, ускорил шаг.
В кустах зашумело, и на поляну, неловко семеня, вышел плюгавенький мужичок. Левым локтем, крепко обхватив за шею, он прижимал к себе Яську, а в правой держал небольшой, но выглядевший опасно-острым, кинжал.
- Су-у-ука! - сквозь зубы взвыл Лёха, вспомнив про шестого, засевшего в кустах.
- Э-э-э, мужик! Слышь! Спокойно! - Тимоха стал медленно двигаться по дуге, заходя на плюгавого с фланга. Перемещаясь, он старался не упустить из виду заворочавшихся у кострища мужиков. - Отпусти ребенка, дядя, и спокойно всё обсудим.
- Не ребенок это, а бесовское творение! Изыйди, тьмы порождение! Тварь чужая, грозовая, рассыпься пеплом, порасти травой, утеки водой, во имя Великой! - понес плюгавый какой-то дурно зарифмованный бред.
- Хорошо, дядя, хорошо! Что ж ты так в бесовское творение вцепился! Можешь ведь и оскверниться ненароком, - подошедшая Алёнка замурлыкала с той тщательно выверенной интонацией, которую девушка использовала для охмурения. - Ты экзорцизм прочитал, мы сейчас его осознаем и обязательно рассыплемся!
- Никакие я кирцизмы не читал, демоница! Рассыпься! Именем Великой! - снова, но уже не так уверенно затараторил мужичок. - Сгинь, нечисть проклятущая, от Кровяной луны растущая, губящая живущее, порчу несущая! Время ночное, дурное, грозовое, пропади с рассветом, как роса летом!
- Да ты, дядя, прямо поэт! - таким же сладким, копирующим сестринский, голосом проворковала Варя, подойдя к Лёхе с другой стороны. - Стихи читаешь и не видишь, что рассвет-то уже наступил. Какая ж мы нечисть, раз все еще тут?
Плюгавый, поняв, что вторая девушка как две капли воды похожа на первую, испуганно попятился, выставив в сторону подростков свой кинжал. Яська сдавленно запищала.
- А-а-а! Демоны двоятся, святого слова не боятся, в чаще лесной не таятся, от солнца живого не дымятся! Всех богов заклинаю, к родившим всё сущее взываю! Великая Эйнхазад, помоги!
Тимофей шаг за шагом сдвигался к краю поляны, стараясь не привлекать внимания мужичонки. Лёха краем глаза следил за маневрами друга, ни на секунду не упуская из виду кинжал плюгавого, которым тот размахивал в такт своим завываниям.
- Мужик, а ты можешь прозой говорить, а? - притворно зевнув, попыталась отвлечь внимание плюгавого Алёнка. - Стихи у тебя какие-то дебильные получаются. Ты не пиши больше, брось это дело.
- Как это - розой говорить? Какой розой? Розы - это цветы такие, демоница! Нешто цветами говорить можно?! Сгинь! Во имя Великой Эйнхазад!
- Как? Как ты сейчас сказал? Эйнхазад? - Стас растолкал друзей и двинулся прямиком к плюгавому. - Я правильно тебя понял? Мы как раз в Её храм и идем. Паломники мы. Зарок дали - во всех храмах Великой подношение сделать. Ты где живёшь, добрый человек? Как твой город называется?
Друзья удивленно переглянулись, не понимая, что за игру затеял одноклассник. Судя по уверенному голосу и заданным вопросам, парень совершенно точно знал, что нужно делать. Крестьянин икнул и изумленно уставился на Стаса.
- Никак не называется! Нетути города тут, токма деревня, к примеру, у нас имеется, - и тут же тряхнул головой, опамятавшись. - Нешто демон без вреда для себя Богиню по имени может звать? Ну-ка! Еще раз имя Великой повтори, окаянец!
- Да не демоны мы, мил человек! Великая Эйнхазад! Великая Эйнхазад! Великая Эйнхазад! - нараспев произнес Стас. - Ну, хочешь, мы все вместе это скажем? Друзья мои, давайте успокоим доброго человека! Вместе вознесем хвалу богине!
Стас повернулся к одноклассникам, подмигнул, торопливо отёр кровь, выступившую на разбитой губе, и взмахнул руками. Нестройный хор затянул: "Великая Эйнхазад!".
- Ну вот, дяденька, мы же тебе говорили, что к нечисти никакого отношения не имеем! - подбоченилась Алёнка. - Отпусти уже ребенка.
Мужик неуверенно опустил руку, которой держал Яську. Опустил, но вдруг снова схватил готовую сбежать девочку.
- А ты почему молчала?! Ночные творенья, тьмы порожденья, даже гномами обращаться могут! А ну, воздай хвалу Великой, гномица!
- Слава Великой Эйнхазад! - пропищала Яська. - Великая слава!