Рассвет и закат - страница 36
Тут не двадцать четыре часа должно быть в сутках, а как минимум, шестьдесят четыре. И то не хватит!
– Ты знал об этом с самого начала.
Теперь хмыкнул в трубку уже Кирилл. Знал, не откажешься. Потому и познакомился. А что подружиться получилось, так это как раз никто не планировал. Хотели просто пригласить на работу. Но не учли, что Ирине нравится быть участковым. Нравится, хочется, она им и останется. А остальное…
Побочно. Как милое хобби в свободное от работы время.
– Завтра вечером ты свободна?
– Да. Что надо и сколько времени это отнимет?
– Съездить со мной в усадьбу Семилова. Примерно, часа три-четыре.
Ирина кивнула, словно ее кто-то мог видеть по сотовому.
– Хорошо. Заедешь за мной после работы?
– Заеду. Буду ждать в скверике рядом с участком.
– Договорились.
Ирина сбросила звонок и принялась наглаживать кота. Эх, хорошая зверюга! А сколько еще таких – брошенных? Бездомных, погибающих каждый день чуть ли не на глазах у людей…
Слишком много.
Ирина понимала, что всем помочь не удастся, но хоть кому-то? Она паре зверей поможет, кто-то другой… разве это так сложно?
В участке было шумно и "весело".
– … ничего не делаете!!! Вам что – деньги нужны?! А если я дать их не в состоянии, так на меня можно внимания не обращать?!
Ирина пригляделась.
Концерт, судя по всему, длился уже не первый час. Казалось бы, выкинуть комедиантку и прекратить весь этот балаган, но – рука у мужчин не поднималась. Представление давала гражданка Бусина.
Да, мать того самого парня, которому отрубили голову и вспороли живот. Поневоле, мужчины чувствовали свою вину…
Ирина послушала пару минут. И ей это решительно не понравилось.
Все понятно, она бы на месте этой тетки еще не так голосила, но… не достаточно ли? И у нее такое ощущение, что это наиграно. Словно настоящей боли процентов пятьдесят, а еще пятьдесят процентов игры.
Но зачем?
Ирина подошла сзади к тетке и кашлянула. На лицах мужчин отразилось такое облегчение…
– Иван Петрович, у меня новые сведения по делу Бусина, – полуофициально сообщила она.
– Докладывайте, лейтенант, – тут же отозвался несчастный начальник.
– Мне сказали, что Бусин приторговывал наркотиками.
– Вот как?
– НЕПРАВДА!!! – взвилась мать.
Ирина развела руками.
– Есть официальные показания, могу вызвать людей…
– Это все вранье! Коленька никогда бы…
– И вроде как хранил наркоту он не дома, чтобы не нашли, а в гараже, – добила Ирина. – Там и заначки делал, по словам свидетелей. Говорил, мать туда ни за что не сунется. А дома только деньги хранил.
– Надо бы проверить, – заинтересовался Иван Петрович.
Концерт закончился буквально через пятнадцать минут.
Тетка свернулась и ушла, ворча что-то про обнаглевших ментов, которые вместо того, чтобы убийц искать, напраслину на честных людей возводят…
– Насчет наркоты – правда? – уточнил шеф.
Ирина кивнула.
– Чистая. Ему пару раз говорили, что доиграется, эти наркоманы ж хуже диких зверей…
Иван Петрович только рукой махнул.
– Ну и ладно. Дело все равно не у нас, но следователю я позвоню, пусть в этом направлении покопают.
Ирина кивнула.
Пусть покопаются. Дело полезное, дело нужное, авось и притихнет эта нечисть на какое-то время.
Женщину жалко. Но, судя по реакции, она все отлично знала. И чем ее чадушко зарабатывает, и сколько, и как, и принимала это. А что?
Там же не ее ребенок.
Травить посторонних можно, они сами это выбрали и еще куча оправданий. А что там такие же дети, как и ее сын, такие же родители…
Нет. Это в расчет не берется.
Ирина махнула рукой и отправилась на территорию.
Вечером Кирилл ждал ее в скверике.
– Ириш, у меня к тебе есть дело на пару миллионов.
– В рублях или в евро? – корыстно уточнила ведьма.
– Не знаю. Как получится.
– Хм? Подробности?
– Мы сейчас едем в имение Семилова. Знаешь, кто это такой?
– Помещик, нет?
– Помещик, все верно. Когда началась революция, успел убежать. Вывез имущество, вывез детей, попутно еще была темная история…
– Какая?
– Семилов был из тех, кто ждал до последнего. Никто не верил, что большевики пришли надолго и всерьез, все надеялись, что царь вернется.
Ирина насмешливо фыркнула.
Да не на царя все надеялись. Просто очень сложно и страшно видеть, как твой мир рушится. А Николашку все в гробу видали.