Рассвет и закат - страница 53

Могут, конечно, и замолчать, но два хороших человека между собой завсегда договорятся.

Никто не спорит, одно дело работать "на земле", другое "в главке"… Но вопреки всем детективам и триллерам, эти две ветви полиции относятся друг к другу достаточно терпимо. Не с большой любовью, но…

Дураков в полицию брать могут. А вот задержаться им там сложнее, чем в других отраслях. Естественный отсев происходит.

Дурак-учитель может учить, хотя на него будут жаловаться.

Плохой врач – тоже может кое-как лечить, хотя к нему никто и не пойдет.

А вот плохой полицейский… тут расчет идет иначе. Уже не чужими жизнями, а своей, и жизнью, и здоровьем, и… как повезет. Может и не повезти, знаете ли.

Преступники – это вам не милые детки или беспомощные пациенты. Хотя и от милых деток можно дождаться ответки, ох, можно! Но это – философия. А реальность – вот.

Был кто-то еще. Кто покромсал несчастного Колю чуть ли не на лоскуты.

Кто?

А кому Коля звонил перед смертью?

Сотовый телефон обнаружен не был. Но распечатку звонков было получить нетрудно.

Так-то бумажки надо было пару дней собирать, но Кораблик – город маленький. Все друг друга знают, вот и у Ивана Петровича знакомые нашлись. И договорились, как уже и бывало.

Вы нам телефоны сейчас, а мы вам бумажку чуть потом. Но обязательно. И со всеми подписями.

Сотрудники телефонной компании пообещали сбросить все на почту, блямкнуло письмо и Ирина уставилась на одно из имен в списке.

Ага, вот.

Только звонок ни разу не доказательство. Мало ли кто и кому звонил? А подозрения к делу не пришьешь, даже если они ведьминские. И…

Может, поосторожнее надо? И ведьмовское чутье, как она поняла, иногда ошибается. Да что там! Даже компас может указывать не на север, а на месторождение магнитного железняка. А ты иди, ищи полюс…

Так что чутье – чутьем, а оперативную работу никакое колдовство не заменит. Но вот удачно дополнить – может. И дополнит. Сегодня же вечером.

По другому делу, правда. Ну так что же?

Дело другое, а правосудие быть должно.

Орднунг мусс зейн![5]

Ирина собиралась восстановить этот "орднунг". Есть вещи, которые люди делать не должны, если они – люди.

А если нелюди… ну так и не обессудьте! Не место вам на планете Земля, тут людям-то места не всегда хватает!

Если бы кто-то зашел в комнату простого участкового, лейтенанта полиции Алексеевой, он был бы весьма удивлен.

Ирина собиралась ворожить. Искать…

И тут ее не устраивала вода, ей хотелось большей точности. Ей хотелось не обрывочных картинок, а полноценного видения. Так что на столе стояло большое зеркало, по обе стороны от него горели четыре свечи, пятая находилась между Ириной и зеркалом.

По столу тонкой полоской тянулась соль. Она заключала в себя зеркало со свечами. Между свечой и зеркалом – блюдце, на котором лежал клочок окровавленной ткани. Кусок простыни, в которую завернули младенца.

Будем искать непутевых родителей.

Будем…

А когда Ирина их найдет… нет, она не будет их проклинать сразу. Она сначала все три раза проверит, а уж потом… Потом эти подонки смогут быть родителями только в следующей жизни. Не нужны вам дети?

Вот и не будет их у вас! Перебьетесь!

Все вещи заняли свои места. Ирина уселась напротив зеркала.

Слова?

Заклинания всего лишь помогают войти в транс. Иногда они служат проводниками магии и воли, но можно и без них, на чистой силе. Сейчас Ирина так и поступала.

Поиск – ее специализация, тут не надо особо изощряться. Она справится. Вот если бы она кого привораживала, тут надо и заклинания, и к ритуалу подходить куда как серьезнее. А в своей магии можно позволить себе некоторые вольности.

Это нормально.

Учитель химии легко читает лекции по химии. Но пусти его преподавать английский язык, к примеру? Может, и справится, принципы-то одни и те же. Учить, проверять, новые темы, домашние задания… но готовиться к лекциям он будет дольше и ему придется куда как сложнее. С магией то же самое.

Ирина бросила свою силу вперед, как копье. И та полетела, легко вонзаясь в клочок ткани, считывая ауру, проникая в зеркало…

Ирина хотела видеть, как это было! И она – увидела.

Отражение в зеркале расплылось, помутнело, пропало. Теперь там была самая обычная квартира.