Рассвет после ночи - страница 13

Никос Ставридис знал, на что способен коварный и мстительный Ясон Пацакис, а раскрыл ему хитрую механику тайных связей главного шпика и провокатора с американцами товарищ Седой. Поэтому, услышав рассказы рыбаков о таинственных островах, интересующих Ясона Пацакиса и неизвестного янки, Никос встревожился; Первой его мыслью было вернуться в Афины, чтобы на месте выяснить о подозрительной возне вокруг островов греческих полковников, американцев и представителей национальной тайной службы. Но, подумав, Никос решил, что сделает это после выполнения задания в Салониках. Сейчас же эта подозрительная тройка — танковый полковник, янки и Пацакис — сразу же вспомнилась Никосу, когда перепуганный насмерть старый грек сообщил о том, что в Афинах переворот, что уже начались аресты. Рокот моторов и скрежет гусениц танков уже заполнил пустые улицы притихших Салоник. Из отрывочных сообщений по радио вырисовывалась картина новой греческой трагедии, разыгравшейся в предутренний час «икс». Танки были и на улицах Афин, они блокировали столичные центры, здание парламента, королевский дворец, правительственные учреждения, радио, телефон и телеграф, район иностранных посольств… Сообщалось об успешных, заранее запланированных действиях танковых частей, военных и полицейских подразделений, об арестах видных политических и общественных деятелей Греции, о розыске тех, кто успел скрыться… Среди последних назывались имена многих друзей Никоса и Хтонии.

Горячий и темпераментный Самандос предложил немедленно возвращаться в Афины по морю под видом рыбаков. Лучше их арестуют там, а не в Салониках. Хозяин дома настаивал на том, что пока надо укрыться в Салониках, оценить обстановку и уже тогда принимать окончательное решение. Слово было за Никосом.

— Солдат в минуту опасности должен действовать по приказу командира, — твердым голосом произнес Никос. Хтония сразу вспомнила времена партизанской борьбы в горах. — Сейчас мы солдаты партии, а не пленники. Надо срочно встретиться со здешним секретарем. После этого и примем решение. Идет бой, мы должны действовать.

Совсем близко от дома загрохотали танки, из окна было видно, что на каждом перекрестке останавливались машины с открытой башней и двумя-тремя вооруженными солдатами.

— Мы блокированы, — сказал Никос. — Отсюда есть тайный выход?

Хозяин дома не успел ответить. Самандос, державший в руках маленький транзистор, усилил звук, и все отчетливо услышали голос диктора: разыскивается агент одной иностранной державы, куда он хотел в эти дни выехать, певец-коммунист Никос Ставридис. Говоривший заявил, что засилье таких лжепатриотов в стране вынудило истинных патриотов, настоящих эллинов, сломать старую проржавевшую машину власти во имя спасения народа от коммунистов и их иностранных хозяев, во имя возрождения Греции.

Голос афинского диктора внезапно исчез. Самандос выключил транзистор, увидев, как вздрогнул, а затем выпрямился во весь рост Никос, как засверкали его глаза. Вдруг в комнату быстро вошел незнакомый мужчина, подошел к Никосу и протянул руку.

— Добрым утро сегодня не назовешь, товарищ Ставридис, — приглушенным голосом произнес вошедший.

— Здравствуйте, товарищ секретарь, — узнал его Никос, — вам еще что-нибудь известно? — Никос показал глазами на транзистор.

— Ищут всех наших, в том числе и вас. Нам надо все хорошо обдумать и принять решение…

— Мне надо любыми путями попасть в Афины! — решительно произнес Никос.

— Любых путей, надо полагать, нет! — так же решительно прозвучал ответ.

— Но это важно не только для меня, — настаивал Никос.

— Мы за вас в ответе, по крайней мере в Салониках.

— Я беру ответственность на себя.

— Никос, я знаю, что вы храбрый человек, но вы же не один…

И секретарь партийной организации выразительно посмотрел на Хтонию. Но он не знал жену Никоса Ставридиса, не знал, что твердостью характера и Принципиальностью она не уступает мужу.

— Надо сделать так, чтобы Никос был в Афинах, — сказала Хтония и встала рядом с мужем.

— Там ваши дети? — спросил секретарь.

— Там сейчас мое место, — быстро ответил Никос.

— Что ж, давайте обсудим. Только не здесь. Мы проедем задним двором, а там…