Рассветники - страница 29

Крики настолько противные, что я закрыл створки, да еще и на шпингалет, чтоб еще тише, вдруг да поможет, за спиной появился Кириченко с чашкой кофе в руке и увесистым бутербродом в другой, посмотрел, сказал свысока:

– Сколько же на свете идиотов…

– Все еще, – согласился я.

Кириченко поинтересовался:

– Может быть, не знают? Все исторические памятники полностью реконструированы в три-дэ и экспонируются в музеях! Каждый может себе скачать полные варианты и установить в квартире, на даче или во дворе с любыми масштабами. Вообще вся Москва воссоздана по годам, начиная со времен боярина Кучки!

От своего стола поднял голову Урланис, посмотрел в нашу сторону.

– Вы о демонстрантах? Целую неделю в инете лаптями звонили о подготовке, сто тыщ обещали участников!

– Человек сто наберется, – сказал Кириченко. – А вообще-то, дикари, а ты про три-дэ! Они компьютеры все еще считают происками дьявола. Слово «интернет» выговорить не могут…

Люцифер хихикнул:

– А если и выговаривают, то как ругательство. Ничего, пусть митингуют. Проще оставить их вымирать, чем переучивать. Нам нужен современный город, а не эти… боярские усадьбы, на хрен никому не нужные и никем не посещаемые. Меня, к примеру, куда больше устраивает, что на месте этой дурацкой боярской дури будет стоэтажный Центр Атомарных Технологий. И красившее в миллион раз, даже сравнивать глупо, и польза.

– И на работу, – добавил Вертиков мечтательно, – ездить не за город, а пешком можно… А то от этих бесполезных памятников старины не продохнуть.

Корнилов поинтересовался:

– А я всегда старался понять, для чего они? Чтобы показать, как раньше было плохо? Как бедно и уныло жили?

Люцифер хихикнул:

– Наоборот! Чтобы гордились таким великим прошлым.

– Великим?

– Ну да.

– Почему?

– Почему великим? Не знаю. Почему гордиться? Тоже не знаю. Когда говорят, что нужно для национального духа, я умолкаю и отхожу в сторону. Чувствую, здесь нечто такое, что умным лучше спрятаться. Прибьют.

Кириченко посмотрел на него снисходительно:

– Дикарь. Все изменилось, теперь от умных прячутся! Но, шалишь, от нас не спрячешься.

– За все отыграемся, – подтвердил Урланис. – Я вчера целую пати замочил, почему-то считали себя крутыми.

Корнилов хмыкнул:

– Все еще играют?

Те сопляки, что раньше сбивались в уличные стаи и задирали одиноких прохожих, приставали к женщинам и обижали парней с девушками, теперь собираются в пати, создают кланы и точно так же нападают на крупных мобов, ходят на рейдбоссов, берут штурмом замки. Обязанности остаются те же, что были и в уличной жизни: этот задирает, этот танк принимает удар на себя, а эти нападают гурьбой и сладострастно мочат, стараясь бить со спины.

Преступность частично переместилась в Интернет. Как мелкая уличная, так и крупная, последние действуют уже не в баймах, разве что организовывают фирмы по прокачке чаров, поверлифтингу, фарму и крафту. Когда-то это был малодоходный бизнес, но когда баймы начали приносить своим хозяевам миллиардные прибыли, то одна лишь продажа внутриигровых денег приносила десятки миллионов долларов. Правда, в любой игре конкурируют десятки, а то и сотни фирм, предоставляющих такие услуги, но некоторые усилились настолько, что даже отстреливали конкурентов, пока власти не спохватились и не пресекли весьма жестко новый вид организованной преступности.

Кириченко поморщился, развел руками:

– А что им еще остается? На работу таких не принимают, а на пособие худо-бедно прожить можно. Играют вот, хоть там стараются побыть богатыми и крутыми.

– А ты не даешь, – упрекнул Корнилов. – Жестокий ты человек.

– Жестокий, – подтвердил Кириченко. – Пусть знают, что интеллигенты могут быть в сто раз обидчивее, а уж если смогут отплатить, то мало не покажется.

Вышел из кабинета подышать свежим воздухом, а за столом Люцифера, усыпанным крошками от рассыпчатого печенья, Вертиков и Корнилов вместе поглядывают на экран, перехватывают друг у друга грызуна, но, поправляя цветные шарики в двойной спирали, разговаривают хрен знает о чем, я с недоумением услышал:

– Понимающие проблему люди говорят, – сообщил Вертиков размеренно, взгляд не отрывается от экрана, – что Бог не инженер, а каменотес… Все, что инженер создал, можно разобрать, перенести в другое место и собрать снова. Но те камни, которые обтесал Творец, нельзя сделать необтесанными… Так что проблема разборки тела по какому-то чертежу, а потом сборки, гм, отпадает…