Расти, березка! - страница 23

Ночью дежурному по части позвонили из города: «Беда. Наводнение. Просим помощи».

Через несколько минут дежурный растормошил Петра Фролова:

— Вставай!

Петр вскочил. Наскоро собрался.

Через минуту перед дежурным уже стояли четверо: Фролов, Скрипкин, Донченко, Козлов.

Прибыл командир роты. Он и отдавал приказание:

— В городе наводнение. Мост затоплен, если еще совсем не сорван. Город разорван на две части: фабрика на одной стороне, рабочие — на другой. Все сейчас зависит от вас! Фабрика не должна остановиться. Кроме переброски рабочих, на вас возлагается доставка городу молока и овощей. Из пригородных колхозов… Задача ясна?

Четыре солдата ответили, как один:

— Так точно!

— К транспортерам! Вперед! — И ротный сел в головную машину.

Путь предстоит далекий, надо до света поспеть к городу, чтобы его обычная жизнь не нарушилась.

Дружно урчат моторы. Летит из-под гусениц грязная жижа…

К рассвету гвардейцы были на месте. Здесь бывали они не раз. Но теперь тихую, спокойную речку невозможно было узнать. Это была другая река — гневная, бурливая, идущая напролом. Под ее напором гнулись деревья. И там, где раньше высился мост, соединяющий город, теперь клокотала вода…

На другом берегу стояли люди. Это были рабочие, отрезанные от своей фабрики. Увидев транспортеры, они замахали руками.

Петру Фролову не приходилось еще вести транспортер по такому сильному течению. Он осторожно спускается к воде. Река неистовствует. Течение относит в сторону носовую часть машины. Фролов чуть пятит ее назад. А с того берега снова машут руками. Там ждут солдата! Вон и колхозная повозка подошла с бидонами молока. Рабочие торопятся на фабрику, молоко нужно детям… Все это хорошо понимает Фролов, как и все другие солдаты, подоспевшие на транспортерах к реке и занявшие исходную позицию вниз по течению от Петра Фролова. И ему кажется, что все они ждут от него примера. И он направляет машину под углом, навстречу течению. Транспортер тяжело разрезает мутно-седую беспокойную воду, упрямо плывет к другому берегу. Сильное течение относит его, но он борется с мощным потоком. Вот и берег. Фролов слышит радостный гул людей. Кто-то кричит:

— Осторожно! Здесь камни!

Камни — это опасно. Можно оборвать гусеницу. Петр сбавляет скорость, медленно «выруливает» на берег. Вода ручьями льется с брони.

На берегу волнение. Девушки испуганно переговариваются. Рабочий в комбинезоне усмехается:

— Чего раскудахтались? Солдат повезет вас, понимаете, солдат! — Обращается к Петру: — Верно говорю?

Фролов улыбается:

— Верно.

Рабочий заметил на погонах лычки, поправился:

— Виноват! Сам сержант повезет!

Через несколько минут загруженный людьми транспортер отчалил. Снова упрямо режет волны.

Опять заморосил дождь. Река покрылась оспинами, запузырилась.

Высадив рабочих, Петр Фролов двинулся в обратный путь.

И так — рейс за рейсом. Уже в солнце давно скрылось за крышами домов, а он, не переставая, перевозил людей, повозки с молоком. Глаза закрывались от усталости, одеревенела поясница, ныли мышцы.

А река набухала, надувалась, выплескивалась все дальше из берегов. Вот она хлынула в город, разлилась по улицам. Никогда не видел Фролов такого. Малюсенькая речушка, а что творит! Он вырос на Волге. Видел ее просторы. Видел, как она словно море разливалась весной. Но ведь то Волга!

Ночью работали в две смены с ефрейтором Донченко. На другой день в короткий обеденный перерыв к солдатам подошел командир роты. Спросил:

— Может, заменить кого? Устали?

— Устать устали, товарищ капитан, а задачу выполним, — за всех ответил Фролов.

Донченко поддержал его:

— Мы как на войне. Только огня не хватает.

— Это верно, — ответил капитан. — На войне под огнем врага наводили переправы, а когда не удавалось, то форсировали на подручных средствах. О такой технике, какая сейчас в наших руках, в то время и не мечтали.

Донченко вдруг шутливо воскликнул:

— Внимание! Молоко! По-о машинам!

На дороге и верно показалась вереница колхозных машин с овощами и бидонами молока. Солдаты заспешили на помощь колхозникам. А потом снова перевозили рабочих через реку на фабрику и обратно. И так — в течение трех суток. Казалось, не будет конца этим рейсам. Словно где-то прорвалось море и не собирается отступать.