Ратное поле - страница 5

— Что же это у тебя за имя? — удивились однополчане. — Мы–то считали его армянским.

— Армянский у него первый слог — «Пат», что означает — юный. А второй — «лен» из фамилии В. И. Ленина. Вот и получилось — юный ленинец. После увольнения в запас поселился я под Москвой. Разыскал кое–кого из фронтовых друзей. Нужно было посоветоваться, как увековечить память Николая Савченко.

И тут узнали мы о верности слова боевого побратима.

Почти ежегодно в сентябре Патлен Погосович оставляет все свои дела и заботы и едет в Мерефу почтить память боевого побратима. Ветеран войны выступает в школах, на предприятиях, в колхозах района и рассказывает, как освобождали советские воины Мерефу, как погиб за ее освобождение капитан Николай Савченко.

Боевой побратим остался верен своей клятве. Ведь братство, рожденное в боях за любимую Родину, бессмертно.

Но если снова воевать…

Такой уже закон:

Пускай меня пошлют опять

В стрелковый батальон.

С. Гудзенко

Командование стрелковым полком я принял в декабре сорок второго в ходе боев по ликвидации окруженной в районе Сталинграда группировки противника. Это произошло при весьма необычных обстоятельствах. Дивизия вела наступательные бои. В тот день один из полков потерял связь со штабом дивизии. Ночная темень окутала степь, а в штабе так и не знали — вышел ли полк к намеченному рубежу или где–то ввязался в бой.

Озабоченный командир нашей 29‑й стрелковой дивизии полковник А. И. Лосев сказал, обращаясь ко мне:

— Бери, капитан, рацию, сопровождающих и срочно разыщи 299‑й полк. Ориентируешься ты на местности хорошо, оперативную обстановку и задачу полка знаешь…

Задачу полка я, действительно, знал хорошо — как и положено начальнику оперативного отделения дивизии. Все карты были в моих руках в самом прямом смысле слова. Захватив автомат и пару гранат, я шагнул из штабной землянки в морозную ночь.

Стояли тридцатиградусные морозы, мела колючая степная поземка, временами все вокруг застилала метельная пелена.

Только далеко за полночь удалось разыскать командира полка и нескольких офицеров штаба. Положение оказалось гораздо хуже, чем можно было предположить. Штаб полка потерял управление подразделениями, не сумел организовать выполнение задачи в сложной обстановке.

Что ж, на войне и не такое бывало. После того как я доложил по рации обстановку, комдив приказал мне временно принять полк, навести порядок и продолжать наступление.

Легко сказать: «Принять полк!». А где его искать зимней ночью в степи?

Прежде всего надо было установить связь с подразделениями. Поставив эту задачу офицерам штаба, я разослал их на поиски, да и сам, взяв с собой одного из сопровождающих, ушел искать второй батальон. Вскоре наш поиск увенчался успехом.

В полуокопчике, выдолбленном в мерзлой земле и прикрытом сверху плащ–палаткой, находились лейтенант и два солдата. Здесь, видимо, велось постоянное наблюдение, и нас сразу заметили. Командир выскочил из укрытия, представился.

— Лейтенант Двойных…

— Доложите обстановку! — резко потребовал я.

Лейтенант четко и внятно доложил обстановку. Взяв обледеневший планшет, он рукавом полушубка стер иней с целлулоида и показал на карте, где располагается боевой порядок роты и где позиции противника.

Рядом с лейтенантом стояли два тепло одетые автоматчика, увешанные дисками и гранатными сумками. По их воинственному виду легко можно было догадаться: своего лейтенанта они в обиду не дадут.

Внешний вид командира роты был далеко не воинский: небольшого роста, щупленький, лейтенант выглядел маленьким старичком с русой бородой, из которой торчали сосульки. На видавшем виды полушубке с обгоревшими полами скособочился ремень, на рукавах были заметны подпалины — то ли от пуль, то ли от костра. Особенно смутила меня его заиндевелая борода. По докладу чувствовалось: ротный — человек с опытом, дело свое знает.

— Когда кормили личный состав?

— Только что позавтракали, товарищ капитан, — не заботясь о субординации, ответил пожилой автоматчик. — Кухня у нас своя, хотя и трофейная. Спасибо товарищу лейтенанту, о приварке он, как о боевом запасе, заботится.