Равеннский экзархат: доместик арканитов - страница 6

–Телефон! – бахнул немалым кулачищем, довольно сильно, себя по голове Лихотатьев. – Дебил! Чего туплю?! Надо позвонить этим трём баранам и пускай забирают, раз ума хватило сюда...

Воспоминание о драке Вовки и Димона, попытка их разнять и что-то, словно бы в тумане, после этого – обожгли сознание Сергея. Он, чуть не дрожащими руками вытащил свой смартфон и бумажник.

Мобильник был совершенно разряжен, хотя вчера, или когда вообще, за пару часов до юбилея Вовчика, хозяин поставил его на зарядку. В бумажнике располагались купюры в пять тысяч, две по тысяче и пятисотенные и соточки, всего оставалось около “десятки”.

–Значит ни деньги, ни мобильник не взяли? – замер в раздумьях мужчина. – Где я, что со мной случилось? Почему друзья не помогли – не дотащили пьяного к матери? Да и не был я настолько пьян... Почему вырубился?

Мысль что это связанно с работой и конкретно – недавней командировкой, накрыла волной и Лихотатьев тут же начал всматриваться в старика, плетущего какую ахинею на тарабарщине, перед ним.

–Похищение? А смысл? – для пыток и прочего нехрен было бросать в поле, почему мобильник не взяли? Ограбление, так вот они, денежки...

Логического ответа не было ни на один из вопросов и в конце концов, всё теми же полувопросами полупросьбами, Лихотатьев попросил пастуха в странном одеянии отвести его туда где пастух живёт. Если добродушный но старик и не знает не понимает русского языка, возможно кто в посёлке, где он ночует, поможет Сергею.

Немного жестов. пальцами показать что следует топ-топ, потом жест – ладошки под щекой.

Старик, как ни странно, понял просьбу и закивал в ответ. Вдвоём отправились в сторону низины у неширокой реки.

Отара шла впереди подгоняемая собаками, на которых старик изредка прикрикивал.

Что смущало Сергея всё дорогу – это полное отсутствие этой самой дороги: он конечно понимал что Россия страна большая, но что столько есть совершенно диких полей, без элементарной грунтовки для машин или столбов с электропроводами – даже не догадывался.

Всё время шли по подобию тропы. Потом спустились на уровень ниже равнины с полями и оказались на относительно заброшенной дороге, где вместо асфальта дорожники уложили камни или мелкую гальку.

С неё свернули снова на тропу между двух холмов и, наконец, оказались у необычного поместья, Лихотатьев даже не мог точно себе его назвать: небольшая, в плечо ему, кирпичная стена окружала высокий дом в три этажа и восемь построек в пару или один этаж. Вокруг поместья, вне кирпичного ограждения, находились высокие деревья и кусты – между которых и шла дорога.

Рядом же располагались ухоженные обработанные поля, что поливались с помощью примитивных крохотных канальцев и аппаратов, где воду закачивали в колею канальца с помощью аналога винта Архимеда.

Длинный ряд высоких кустов Сергей опознал как маслины и немало этому удивился. Из ближайших территорий, к его дому, вроде ни один фермер не выращивал в промышленных объёмах масличные, а тут – на тебе.

Дальше – больше: женщины, в закрытых подобиях сарафанов с накидками на плечах, мужчины в обмотках и грязной рванине – именно такие люди копошились у канальцев, носили воду странными глиняными кувшинами и подстригали дальние, от поля с оливами, деревья, высотой метров в семь каждое.

–Может какой центр помощи бездомным? – бурчал себе под нос Лихотатьев. – Что-то не припоминаю...

Второй неприятностью оказалось отсутствие полноценной дороги для машины и вообще, следов шин – узкие деревянные колёса тележек оставили свой след, но вот широкие резиновые протекторы – нигде! Не было и столбов с проводами или спутниковых тарелок, на крыше основной виллы.

Решив попытаться снова заговорить с проводником-пастухом, Сергей попытался как разрядить шуткой атмосферу, заодно прощупав почву: “Парлэву франсе? Ду ю спик инглишь?” – начал вспоминать основы иностранных языков европейского союза офицер ССО, которым, впрочем без особых успехов, обучался ещё в ВУЗе.

Это был способ “вроде бы прикольнуться”, но, в случае определённой реакции на вопросы сопровождающего – а стоило учитывать что в Сирии именно французское и английское колониальное влияние являлось наиболее сильным, можно было понять: понимают ли они лингвистические изыски Лихотатьева и если да, то, как не прискорбно – это приключение ему “привет” за погони и облавы на бармалеев.