Раз принцесса, два принцесса - страница 45

Этот ли звук или что иное испугали Ксюшу, и до меня донеслось, что она затопала копытами, а обернувшись, заметил, что лошадка трясёт головой, пытаясь избавиться от тряпки. Ничего, я надёжно завязал! Успокоенный, я отвернулся и тут же услышал панический крик Толика:

"Зачем это?"

Снова обернувшись, я с удивлением увидел, что пёс вскочил на ноги, подбежал к лошадке и вцепился зубами в тряпку на её морде.

- Нет! - прошипел я в ужасе, но было уже поздно: Ксюша мотнула головой, тряпка слетела, и лошадь заржала так громко, что нельзя было и предположить, что такой потрясающий рёв может исходить из её миниатюрного тела. Неужели все сошли с ума? Или только я? Вскочил и, пригнувшись, бросился к этой дуре, готовый задушить её. Если можно, конечно, задушить лошадь. Со злостью пнул попавшегося под ноги Толика. Схватил тряпку, но было уже поздно: снаружи донеслись встревоженные возгласы и командный голос:

- Там кто-то есть! Живо, факелы! Приготовить гранаты!

И, как будто выпустив целый месячный запас ржания, Ксюша вдруг успокоилась. Вот и всё насмарку из-за не вовремя рехнувшегося Толика. Потом, потом, все разборки потом. Что можно сделать сейчас? Можно!

- Лика, скорей сюда! - отдал я приказ, и пока та спешила ко мне, закинул за камни мушкеты, открыл задний ящик и подчистую выгреб оттуда весь хлам.

- Быстро полезай и сиди, как мышка!

Я распинал по углам своё имущество и аккуратно запихал безмолвную девушку внутрь багажника. Там можно было сидеть, правда, согнувшись. Внизу широкие щели - можно дышать. Конечно, багажник был виден, но конструкция коляски была такова, что скрадывала его размеры. Кроме того, он был как бы забит крупными, ржавыми гвоздями, для создания впечатления, что туда отродясь не лазили.

- Как мышка! - повторил я, вымученно улыбнулся и закрыл Лику. Около входа уже мелькали факелы имперцев. Взял на руки кота и поспешил навстречу солдатам:

- Не стреляйте, не стреляйте!

Нет, я больше ничего не мог сделать. Ни тогда, ни по здравому размышлению. Пальнуть по подступающим из мушкетов? Роту двумя, даже самыми точными, выстрелами не остановишь. Коллеги из соседней пещеры, пожалуй, и не знали об инциденте, обзор им закрывал огромный валун. А если бы знали, то не стоило им вступать в бой также, как и мне - имперцы забросали бы нас гранатами.

Два поднятых над головами солдат факела слепили меня, я хотел закрыть глаза ладонью, но на руках сидел кот.

- Не стреляйте, пожалуйста!

- Кто таков? - проорал мне в лицо, тыча туда же дулом мушкета, лейтенант или капитан, я не рассмотрел нашивок. - Расстрелять мерзавца!

- Нет! - тоже закричал я, - какой же я шпион? Я комедиант, приехал показать представление для поднятия духа армии!

- Почему тогда скрываешься? - немного сбавил тон (всё-таки) лейтенант.

- Вовсе нет! Я остановился тут переночевать, а потом началась стрельба. А я артист, мирный человек, боюсь всяких ружей. Вот и забился от страха подальше.

- Комедиант, говоришь? - засомневался лейт, разглядывая прижавшегося ко мне Васю. Похоже, он запросил свой жизненный опыт, и тот подсказал ему, что шпионов с котами на руках ещё не видано, зато комедиантов - хоть пруд пруди.

- Ладно, посмотрим, что ты за артист. Ребята! - приказал он солдатам, - лошадь выводите и этого тоже. И быстро, сейчас тут будут лёрцы! Твоя собака? - лейтенант показал на съёжившегося у моих ног Толика.

- Моя... с-собака!

Почудилось ли мне или и в правду, когда нас гнали по ущелью прочь от нашего спасения, до меня донёсся далёкий крик принцессы:

- Лиикаа!

"А я тебе говорю, что услышал, как ты протелепатировал: "Сдёрни тряпку с морды Ксюши!" Я ору в ответ: "Зачем это?", а ты: "Делай немедленно!" Я и сдёрнул, как ты приказал! Пока меня не было, ты не падал и головой не стукался?"

"Вов, я тоже всё это слышал!" - поддержал Толика Василий.

Не верить, сразу двоим, у меня не было никаких оснований. Но я же не...! Нет, всё-таки, я сошёл с ума! Говорят, сумасшедшим кажется, что они нормальные, а кругом все рехнулись. Похоже, мой случай...

Пекло горное солнце, Двуколка тащилась прочь от желанного перевала, но теперь уже по другому ущелью, широкому, тому, что когда-то было основной транспортной артерией, связывавшей Империю и Лёр. Давненько я тут бывал в последний раз. Всю больше по кривым дорожкам шастал. То и дело мне и сопровождавшим меня конвойным приходило сворачивать на обочину, чтобы уступить дорогу встречным военным караванам и колоннам солдат, под командованием нервных, орущих сержантов. Судя по не обмятой форме и неумению идти в ногу, это были новобранцы, пушечное мясо, которое Империя без сожаления бросала в мясорубку войны. Не те, профессиональные воины, сосредоточенные и спокойные, которые утром взяли нас в плен. Тех, наверно, в большинстве повыбило на перевалах и в стычках с лёрскими егерями.