Разбитые сердца - страница 14

— Ужин через полчаса! — кричит Алана с первого этажа.

Когда мы поднимаемся наверх, Сара отпускает мою руку и открывает передо мной дверь.

Я оглядываю свою новую спальню. Стены выкрашены в спокойный голубой цвет, почти такой же, как цвет глаз парня с парома. Кровать застелена белым покрывалом с голубым осьминогом.

Она безукоризненно заправлена и украшена чудовищным количеством подушек.

Она выглядит и пахнет так чисто, что страшно прикоснуться, но Сара плюхается на кровать и наблюдает, как я осматриваю комнату. Она в три раза больше той, в которой я выросла.

— Моя комната напротив, — говорит она, указывая на дверь, в которую мы только что вошли. Затем машет рукой в сторону дверей, ведущих на балкон со свободным обзором на пляж. — Из этой комнаты открывается самый красивый вид во всем доме.

Должно быть, с комнатой что-то не так, раз в ней никто не хочет жить, несмотря на лучший вид из окон. Возможно, на пляже по утрам слишком шумно, и эта спальня принимает удар на себя.

Сара спрыгивает с кровати и, открыв дверь, зажигает свет в ванной.

— Ванны нет, но душ неплохой, — она открывает еще одну дверь. — Гардеробная. Тут еще осталось кое-что из моего барахла, но я все уберу на этой неделе. — Сара закрывает дверь.

Затем подходит к комоду и открывает нижний ящик. В нем полно вещей.

— Этот захламлен, но остальные три свободны. — Задвинув ящик, она садится обратно на кровать. — Ну как? Тебе нравится?

Я киваю.

— Хорошо. Не знаю, в каком доме ты сейчас живешь, но я надеялась, что тебе не придется ухудшать жилищные условия. — Девушка тянется за пультом, лежащим на прикроватном столике. — Во всех комнатах есть все, что нужно. Netflix, Hulu, Prime. Можешь пользоваться нашими аккаунтами, все оплачено.

Она даже не догадывается, что говорит это девчонке, у которой никогда не было телевизора. С тех пор, как мы вошли в комнату, я не сдвинулась с места и не проронила ни слова. Сара болтает за двоих, но мне удается пробормотать ответ.

— Спасибо.

— Ты надолго приехала? — спрашивает она.

— Пока не знаю. Возможно, на все лето.

— Ух ты. Класс!

Я сжимаю губы и киваю.

— Ага. Класс.

Сара не улавливает сарказм. Она улыбается, а может, так и продолжает улыбаться. Не уверена, что ее улыбка сходила с лица.

— Можешь пройтись, знаешь ли. Положить вещи.

Я подхожу к комоду и кладу на него свой пакет. Рюкзак бросаю на пол.

— А где остальные твои вещи? — спрашивает она.

— В аэропорту потеряли мой багаж.

— О боже, — отвечает она с излишним сочувствием. — Давай одолжу тебе свою одежду, пока не съездим в магазин. — Девушка встает с кровати и выходит из комнаты.

Не могу понять, искренне ли она улыбается. От ее улыбки я нервничаю еще сильнее, чем до встречи с ней. Она вызывала бы у меня больше доверия, если бы вела себя отстранено или даже стервозно.

Она немного напоминает мне девчонок из моей школы. Я называю их девчонками из раздевалки. Они милы на поле и перед тренером. Но в раздевалке все иначе.

И сейчас я не понимаю, на поле мы или в раздевалке.

— Какой у тебя размер? — кричит она через коридор.

Я подхожу к дверям и вижу, как она роется в комоде в другой комнате.

— Наверное, сороковой? Может, сорок второй?

Она останавливается на миг. Смотрит на меня через коридор и кивает с суровым видом, будто мой ответ ее обеспокоил.

Я не стремлюсь быть такой тощей. Я веду постоянную борьбу, пытаясь потреблять достаточно калорий, чтобы хватало энергии на игру в волейбол, не имея при этом такого доступа к еде, какой имеет большинство людей. Надеюсь, что смогу набрать столь необходимый мне вес до конца лета.

— Что ж, у меня не сорок второй размер, — говорит Сара, вернувшись в комнату. — На три размера больше, если быть точнее. Но нашлось несколько футболок и пара летних платьев. — Она отдает мне стопку одежды. — На тебе все это будет смотреться мешковато, но сойдет, пока не заберем твои вещи у авиакомпании.

— Спасибо.

— Ты сидишь на диете? — спрашивает она, оглядывая меня с головы до ног. — Или ты всегда была такой худой?

Не могу понять, кроется ли двусмысленность в ее замечании. Возможно, дело в том, что она не знает, почему