Разбитый глаз - страница 39

стр.





  На деревянном столе в глубине комнаты без окон стояли два больших радиоприемника «Панасоник». Первый был настроен на обычные коротковолновые частоты; второй был изменен, чтобы улавливать разговоры официального Парижа, от частот полиции и пожарных до частоты, используемой шофером президента Миттерана. Миссис Нойманн, вернувшись в Отделение, временами жаловалась, что отчеты Квайзона полны общих сплетен, и ее жалоба была в основном верной; Кизон черпал сплетни из эфира. Но Куизон знал, что ничто так не привлекает агента, работающего на неполный рабочий день, как сплетни в домашнем офисе. Кизон в свои годы изучил все элементы выживания корреспондента вдали от дома. Или шпион.





  «Садитесь, Уильям, я думаю, у меня есть кое-что, что вас заинтересует».





  «Я увижу Жанну в четыре».





  "Да. Это не займет много времени ». Он остановился и позволил улыбке появиться на его тонких бескровных губах. «И это ее касается. И ты, если на то пошло.





  Мэннинг сел и стал ждать. У старика были тонкие черные волосы без тени седины; Мэннинг знал, что покрасил его. Его глаза были хрупко-серыми, а лицо, желтушного оттенка с пятнами печени, было маленьким и изящно сложенным. Он был в Париже в 1968 году, когда недавно принятый на работу Мэннинг проник в левые ячейки университета. Кизон тогда тоже был его контролером. Но в те дни он трепетал перед Кизоном. Теперь ему наскучил нелепый старик с его суетливыми манерами и тонкой пронзительной болтовней. Он мог быть стареющей королевой, но по сути он был бесполым; Скорее, он был произведением того времени, извлеченным из прустовского мира балов, дней на ипподроме Лоншан и томных летних вечеров в Булонском лесу.





  Мэннинг не хотел иметь дело с Квайзоном как со своим контролем. Quizon был слишком большой частью памяти 1968 года, его первой любви к Жанне Клермон; Кизон был плохой частью памяти, напоминанием о его предательстве.





  «Ко мне пришла информация», - начал Кизон, соприкасаясь кончиками пальцев. «От надежного человека».





  «В правительстве», - начал Мэннинг.





  "Да. Конечно. У меня много источников ...





  « Le Matin, Le Monde, France-Soir» , - ответил Мэннинг.





  «Это недоброжелательно, но отчасти это правда. Вы еще раз доказываете, что вежливость - залог возраста, - сказал Куизон. Казалось, будто каждую бонмоту выдергивают из потока, наполненного ими, ненадолго задерживают, а затем бросают обратно в воды разума.





  «Quizon, что вы узнали без вашей обычной преамбулы?»





  «О мадам Клермон. Хэнли хотел убедиться в ее достоинстве. В конце концов, на первый взгляд, не кажется важным тратить столько… эээ… усилий на человека, занимающего третье место в реформировании Министерства внутренних дел ». Кизон ужасно, без всякого веселья улыбнулся, и Мэннинг почувствовал, что сердится.





  «Задание пришло от Хэнли; он хочет отозвать его сейчас? »





  «У него были сомнения. Кое-что о бюджете. Я действительно этого не понимаю, - сказал Кизон, махнув рукой, отбросив коммерческие вопросы. - Но я думаю, что убедил его уделить вам немного больше времени с мадам Клермон. Видите ли, мои источники безупречны ».





  «А что вам говорят ваши источники?»





  «Мадам Клермон стоит наших усилий, - сказал Куизон. Он смотрел через комнату на большую карту Парижа на стене. Карта была покрыта слоями цветов: синие цвета разделяли районы, различные линии Мекро отмечены отличительными цветами, вся карта передавала ощущение цветов города, видимых невооруженным глазом.





  «Что вам говорят ваши источники?» - снова спросил Мэннинг. Он чувствовал себя усталым, усталым от старика и его грубоватой манеры, устал от напоминаний о том, что он всего лишь агент на месте, что то, что он чувствовал сейчас или чувствовал к Жанне Клермон, не имело значения. Ни Кизону, ни Хэнли, ни клерку по компьютерам, который пять месяцев назад сопоставил их имена в распечатке в Секции. В него никогда не входили простые эмоции.





  «Мадам Клермон была откомандирована шесть месяцев назад для специального проекта, как только она была назначена в министерство. У нее не было известного начальника в министерстве, за исключением чиновника по имени Гаруш, который для нас не важен ».