Разбитый глаз - страница 49
Без огней машина выехала по каменному пандусу на уровень улицы.
В мгновение ока он исчез за углом улицы Риволи, ведущей на запад от света нового утра.
13
Деверо
Боинг 727 Eastern Airlines стоял на дальнем конце главной взлетно-посадочной полосы с севера на юг в Национальном аэропорту на берегу реки Потомак в Вирджинии. Он ждал пять минут не потому, что взлетно-посадочная полоса была занята, а потому, что пункт назначения - аэропорт Кеннеди на Лонг-Айленде в Нью-Йорке - был переполнен. В соответствии с системой, разработанной после забастовки авиадиспетчеров почти два года назад, самолеты задерживались в конце разбега на взлете, а не оставлялись кружить в ожидании приземления.
Наконец-то лаконичным тоном был дан сигнал с диспетчера в дальней башне. День был теплый - всю неделю в Вашингтоне было тепло - и взлетно-посадочная полоса переливалась жарой. Реактивный самолет внезапно набрал обороты и напряг собственные тормоза, а затем начал галопирующий прыжок по бетону. Ревя с полностью открытой дроссельной заслонкой, реактивный самолет с тремя двигателями спрыгнул с площадки на 2345 футов после начала разбега и медленно поднялся, пока впереди вырисовывались берега Потомака.
Внезапно самолет резко повернул влево и продолжил свой сложный подъем, теперь параллельно реке в северо-западном направлении, поднимаясь над площадями и аккуратной сеткой улиц Вашингтона справа и Александрии слева. Вашингтон был тихой зоной, санкционированной Конгрессом, и поэтому каждый взлет происходил влево, подальше от столицы, пока он не покинул столичную зону. На высоте трех тысяч футов огни для некурящих были выключены, но напряжение подъема все еще ощущалось в полу пассажирского салона. Самолет снова наклонился, и в иллюминаторах показался широкий портрет далеких гор Голубого хребта.
Деверо уставился на горы. Ему показалось, что он видит ленивый, раскидистый изгиб реки Шенандоа, но, возможно, это было его воображение; в любом случае, самолет снова взял крен и теперь направлялся прямо на север-северо-восток на короткое время к Кеннеди.
«Ситуация изменилась, - сказал Хэнли. Он сел на сиденье рядом с Деверо и крепко сжал его руки белыми пальцами.
"Да. Вы сказали, - ответил Деверо. Он отвернулся от окна и посмотрел на Хэнли. Встреча во время полета была идеей Хэнли; это было больше, чем его обычная паранойя по поводу подслушанных разговоров. На этот раз Хэнли казался искренне напуганным. «Безопасность», - сказал Хэнли. «Мы должны принять меры предосторожности».
«Я думал, ты не придешь», - сказал Хэнли.
"Мне было любопытно."
«Я не имел никакого отношения к… ситуации».
«Нет, Хэнли. Вы, как всегда, были вне линии огня.
«Черт возьми. Были политические соображения. У Старика были причины пойти на вас. Вы должны признать, что временами вы были… неортодоксальными в своем подходе ».
«Вы позвонили мне, чтобы оправдаться?»
«Я не объясняю, - сказал Хэнли.
"Нет. И я тоже »
«Чем вы занимались с тех пор, как бросили курить?»
«Написал книгу, - сказал Деверо.
Хэнли вздрогнул и повернулся на своем стуле, но его остановила улыбка на холодном лице. Хэнли почувствовал себя неуютно с первого момента встречи, когда увидел, что Деверо входит в самолет через дверь кабины. Он решил встретиться с Деверо этим рейсом, потому что это была безопасная встреча - без ошибок и без свидетелей. И это был один из новых рейсов в середине дня из Вашингтона в аэропорт Кеннеди - большинство шаттлов отправлялось в Ла-Гуардию.
«Это не шутка, - сказал Хэнли. «Старик очень чувствителен к этому».
«О книгах?»
"Если вы понимаете, о чем я."
«Я бы не предал тебя», - сказал Деверо. «Больше, чем ты предаешь меня».
«Это нечестно, - сказал Хэнли защищающимся голосом бюрократа.
"Ничего."
«Речь идет о Мэннинге, - сказал Хэнли. «Вы знали его».
«Он помог мне очень давно. В Азии. Ты знаешь это не хуже меня. Голос Деверо был холодным и неуютным. Он на мгновение закрыл свои серые арктические глаза и мысленно увидел Мэннинга, выходящего из самолета в Сайгоне в конце 1968 года. Они вызвали Деверо домой, и Мэннинг не понял причины. Дом. На самом деле это было изгнание на Запад, потому что Азия - даже Азия Вьетнама, измученная войной и коррупцией - стала единственным местом, где он хотел жить. А после 1968 года это было единственное место, в котором ему было отказано.