Разборки в старшей Тосэн! - страница 30

— Мог бы остаться дома, силком тебя никто не тащил!

— Да, ладно…

— Э, шпана, оглохли, я вас спраши… — впередистоящий якудза делает шаг по направлению к Миямото и пытается ухватить того за грудки здоровенной пятерней.

— Завались, а? — полотно боккэна залетает прямо в открытую пасть якудза, кроша передние зубы последнего — вот и поговорили!

— Молитесь ублюдки!

— Убью!

— Вали их!

— Вешайтесь уроды!

В следующую секунду, к выходу ломится уже целая толпа орущих, разъяренных якудза. Ближайшие из них пытаются насадить Акихико на свои клинки. Но тот, не особо напрягаясь, парирует своей деревяшкой холодный металл и лупит по нападающим в ответ. Субурито, как тогда — в ангаре, начинает без устали хлестать по чужим головам. А я тем временем извлекаю подаренный дзюттэ из штанов. Пора подстраховать Миямото — его постепенно оттесняют с порога, а значит вскоре толпа кровожадно настроенных бандитов, вооруженных до зубов, вывалится на открытое пространство. И тогда нам несдобровать. Одно дело сдерживать поток врагов, стоя в узком проходе и совсем другое — встречать их на открытом пространстве, когда приходится беспокоиться за собственную спину. Сейчас Миямото, как та пробка, что удерживает шампанское в бутылке. Но еще немного и он вылетит из узкого горлышка под давлением разгоряченных головорезов. И чтобы этого не произошло нужно, как можно скорее ему помочь.

Дзютте обрушивается на предплечье хитрого япошки, который теснит Акихико со стороны правой, безоружной руки. За не стихающим гомоном я не слышу хруста костей, зато отчетливо вижу, как предплечье ублюдка изгибается под неестественным углом и вакидзаси летит на пол. Следующий ушлый якудза получает полуметровой металлической дубинкой прямо по кисти, сжимающей рукоять тесака — в ближайшее время передернуть ему точно не светит. Спустя мгновение, в висок, опешившему от боли и потери оружия, неудачнику прилетает еще и полотном боккэна, окончательно выбивая бандита из схватки. Очередной моей жертвой становится один из недобитков, который втихаря подползает к ногам Миямото и пытается подрезать тому сухожилия на ногах тесаком ната. В этот момент остатки человеколюбия окончательно покидают меня и я с силой опускаю на чужое темечко навершие дзюттэ. Вибрация от удара неприятно бьет по ладони, когда равнодушный металл проминает черепную коробку бандита.

К моему удивлению, я неплохо справляюсь с поддержкой Акихико, страхуя того по бокам, когда он открывается во время ответных выпадов. Мне на руку играют небольшие габариты, вкупе с проворностью и отменной, для обычного человека, реакцией, которую я натренировал в визуализации.

В какой-то момент нам становится совсем тяжко — якудза практически добиваются своего, выбивая подуставшего Акихико с порога. Из-за чего Миямото приходится прибегнуть к тяжелой артиллерии в виде Рейки. Уже знакомый мне полупрозрачный торс страшного Они окутывает маленькую по сравнению с ним фигуру подростка — время отправить на смертный суд нескольких якудза. Пускай Эмма-О откроет свой свиток и воздаст им по заслугам. Образ рогатого ёкая с кривыми, торчащими в разные стороны клыками, начинает лупить себя здоровенным кулаком в широкую грудь, выбивая какой-то дикий, первобытный ритм. В тот же момент я отскакиваю подальше от Миямото. Вовремя — широкий замах, впавшего в ярость, Акихико едва не сносит мне голову с плеч. Это конец, моя помощь больше не потребуется — верный слуга ада приступает к сбору урожая для своего подземного повелителя. Деревянное полотно субурито несется по широкой дуге, сминая плоть и круша кости. Акихико перестает отступать, а наоборот, начинает неистово рваться вперед, размахивая перемазанным в чужой крови боккэном. Широкими, амплитудными росчерками он в буквальном смысле расчищает себе путь. А я, словно его верный оруженосец, следую чуть позади, охаживая железной дубинкой недобитков — бесчеловечно, жестоко, но мне плевать. Еще не хватало, чтобы кто-то из подранков выпустил мне кишки своей остро заточенной железякой или подрезал сухожилия на ногах. Да и былое человеколюбие давно покинуло меня. К тому же, эти ребята знали на что шли, когда становились членами преступной организации. Грехов на них столько, что мне всей жизни не хватит, чтобы их переплюнуть.