Размышления о цинизме, ханжестве и неолиберализме - страница 9

. У функции не может быть детей. Поэтому Путин не воспринимает погибших детей как детей. В конце концов, это не его дети. Вот если бы что-то случилось с его детьми, он мгновенно превратился бы из функции в человека.

Другой пример. В 1999 году тогдашнего госсекретаря США Мадлен Олбрайт спросили на пресс-конференции: «В результате санкций США против Ирака из-за отсутствия медикаментов умерло 500 тысяч детей. Вы полагаете, такая жестокость оправдана?» «Разумеется, да!» — ответила Олбрайт[16]. Почему? Потому что мадам Олбрайт тоже была не человеком, а функцией. И чтобы она почувствовала себя человеком, нужно, чтобы кто-то ее детей убил путем лишения их медикаментозной помощи.

Понятно, что неолибералов вдохновляют примеры безнаказанности. Рейган мог устроить интервенцию на Гренаду и в Панаму — и не понести никакого наказания. Международный суд в Гааге признал действия США против сандинистской Никарагуа агрессией — и опять-таки никто наказан не был. Можно бомбить Сербию и Ирак — и перед судом предстанут не те, кто, как уже выше было сказано, является, с точки зрения международного права, террористом, а свергнутые лидеры Сербии и Ирака.

Но вот пример Пиночета выглядит очень показательным. Оказывается, можно совершить военный переворот, свергнуть законно избранное правительство, устроить резню, установить диктатуру — и затем, годы спустя, спокойно — с опорой на новую, пиночетовскую, конституцию — передать власть гражданскому правительству, заключив соглашения, в соответствии с которыми преступления первого месяца диктатуры (когда было убито 30 тысяч человек) не расследуются и не наказываются (поскольку сам Пиночет еще в 1978 году всех виновных амнистировал). Но вот убийства уже не десятков тысяч, а отдельных лиц в более поздний период — и бессудные, и по суду — вдруг оказываются объектом разбирательства (и в Европе, и в Чили), Пиночет лишается неприкосновенности (которой он сам себя одарил в качестве президента и пожизненного сенатора), оказывается под судом, избегает преследования «по состоянию здоровья», вновь оказывается под судом и домашним арестом, всплывают все новые и новые данные о его личной ответственности за убийства политических противников не только в Чили, но и за рубежом, о его личном участии в пытках политзаключенных на так называемой Вилле Гримальди — причем только очень богатых заключенных, после чего деньги с их банковских счетов почему-то исчезали, а на личных счетах Пиночета появлялись (и немалые — 7 миллионов долларов!)…

Как известно, Пиночет избежал суда и приговора — успел умереть раньше. Но каков пример! Пока чилийские фашисты (неолибералы) устраивали массовые убийства, развязав де-факто гражданскую войну, они оказывались безнаказанными. Как только дело дошло до частных случаев — убийств в соответствии с действовавшей тогда юридической процедурой — тут же возникла угроза наказания. Это касается не только Пиночета. Бывший начальник пиночетовской охранки генерал Контрерас был в 1995 году осужден за убийство в Вашингтоне в 1976 году министра иностранных дел правительства Народного единства Орландо Летерьера, в то время как по фактам совершенных Контрерасом многочисленных убийств в ходе военного переворота даже следствие не проводилось!

Так что не неолибералам и не неолиберальному государству выставлять себя «гуманистами». Все разговоры об отсутствии смертной казни как признаке гуманизма такого государства — не более чем демагогия, отвлекающая нас от сути дела.

Государство, по моему мнению, имеет право на смертную казнь. Но только такое государство, которое представляет интересы общества (то есть большинства общества, а не его меньшинства), использует смертную казнь как форму самообороны общества от врагов общества, как способ общественного возмездия. Однако неолиберальные государства, государства, которые устраивают войны ради нефти, ради обогащения правящей верхушки, убивая в этих войнах сотни тысяч, государства, которые убивают без суда своих граждан нечеловеческими условиями содержания в тюрьмах, голодом и нищетой «на воле», — это