Размышления о ведении бизнеса в России - страница 19

Аргумент «нового кассира можно всегда нанять» не катит: ведь ровно так же и нового владельца бизнеса всегда можно найти, и ровно так же всегда можно пойти работать в какую-нибудь другую команду. Аргумент «я вкладывался» также не катит: так как и слесарь тоже вкладывался – в собственное образование и умение крутить гайки. Все вкладывались. Остаются только два аргумента:

1. Я главный.

2. Я богаче.

С одной стороны, система кажется справедливой. Каждый сам выбирает себе роль. Хочешь, копи денежки и открывай собственный бизнес. Примерно так, как я про это писал в прошлых статьях серии. Не хочешь копить? Живи сегодняшним днём, но тогда не жалуйся, что тобой управляют более волевые и расчётливые люди.

Эдакий лубочный либерализм, в котором каждый имеет равные возможности, и сам решает, будет ли он тратить силы на восхождение к вершине или же спокойно посидит в таверне у подножия горы, пока его более амбициозные товарищи будут срывать пальцы в кровь, карабкаясь наверх.

Однако не всё так просто. Справедливость бывает очень разной.

В дикой природе тоже есть своя справедливость. Шансы там тоже у всех формально равны. Выживает сильнейший, а если кто не хочет выживать, а хочет спокойно щипать травку и мычать на луну по вечерам – ну так это его личный выбор, никто не заставлял рождаться травоядным.

То же самое и с нашими бизнесменами. При нынешнем государственном строе главным в команде считается тот, кому принадлежат средства производства. Бизнесмен. А при советской власти, например, средства производства принадлежали государству, поэтому главным считался тот, кто сидит в кресле директора. И советская система тоже была по-своему вполне справедливой.

Либералы, конечно же, полагают, будто советская система была крайне неэффективной, и что капитализм должен был сменить её хотя бы по праву сильного… однако это вопрос крайне дискуссионный, который мы сейчас поднимать не будем. Я ограничусь констатацией факта: как либерализм звериный, так и либерализм «цивилизованный» – весьма несовершенные системы государственного устройства.

И если при либерализме бизнесмены имеют значительно больше прав, нежели, скажем, рабочие, из этого ещё не следует, что бизнесмены чем-то лучше рабочих. На улицах условного Гарлема торговец наркотиками будет куда как более уважаемым человеком, чем мойщик окон. Но это не значит, что торговец наркотиками может гордиться на этом основании выбором своей профессии или хотя бы считать себя полезным членом общества.

Плавно перехожу ко второй проблеме многих бизнесменов. Для того, чтобы иметь моральное право считать себя элитой общества, надо вначале сделать для этого общества что-нибудь по-настоящему полезное.

Если бизнесмен открыл, например, стоматологическую клинику и честно лечит людей – вопросов к нему нет. Это полезный для общества бизнес.

Если бизнесмен уклоняется при этом от уплаты налогов, мы должны уже достать воображаемые весы и произвести довольно сложные расчёты, чтобы определить, приносит ли бизнесмен обществу больше вреда или пользы.

Если же бизнесмен, вдобавок, обманывает клиентов, как это делают иногда нечистые на клещи стоматологи, гордиться тогда ему решительно нечем. Общество даже выиграет, если он уйдёт в отставку и освободит место для своих более порядочных конкурентов.

Сколько бизнесменов в России занимаются реально полезной деятельностью, а сколько – просто выжимают деньги из общества? Продажа водки, скупка цветного металла, всучивание пылесосов на дому – это только верхушка айсберга. Так как если мы посмотрим даже на какой-нибудь безусловно полезный бизнес – типа производства мебели – мы увидим, что большая часть ресурсов бизнеса уходит в свисток: в рекламу, в борьбу с конкурентами за место под солнцем и в прочие ненужные обществу виды деятельности.

Да взять хотя бы игру на бирже и прочие авантюры. Вот, допустим, человек продал свою квартиру, ввязался в рискованную игру и выиграл кучу денег. Стал богатым человеком? Стал. Принёс обществу пользу? Нет, не принёс. Так как на игру были потрачены какие-то ресурсы, а выигранные деньги наш авантюрист вырвал не у природы, а у каких-то других, менее удачливых членов общества.