Размышления о западном марксизме - страница 17

. Попытка Лукача дать дифференцированную типологию политических систем капитализма в новой ситуации и сделанный им упор на необходимость выдвижения переходных демократических лозунгов в борьбе против тирании Хорти в Венгрии были резко осуждены секретариатом Коминтерна, и ему пригрозили немедленным исключением из партии. Во избежание исключения Лукач публично отрекается от своих утверждений, не меняя при этом своих внутренних убеждений. В результате отхода от линии Коминтерна ему пришлось оставить ответственные организационные посты в партии и в Интернационале. Начиная с 1929 г. Лукач отходит от политической деятельности и посвящает себя литературной критике философии. Приход к власти нацистов вынудил его прервать свое непродолжительное пребывание в Берлине и эмигрировать в Советский Союз, где он оставался до окончания второй мировой войны.

Судьба Грамши сложилась гораздо трагичнее. Арестованный в 1926 г. в Риме по приказу Муссолини, Грамши провел девять ужасных лет в тюрьме, условия содержания в которой послужили причиной его смерти в 1937 г. Лишенный в тюрьме возможности участвовать в жизни Итальянской компартии, он избежал прямого столкновения с последствиями сталинизации Коминтерна. Тем не менее, его последним политическим актом перед арестом был резкий протест, направленный в адрес Тольятти в Москву в связи с тем, что тот не довел до сведения ЦК КПСС письмо ИКП. В нем приводились доводы в пользу большей терпимости в отношении происходящих внутри КПСС дискуссий накануне исключения из партии левой оппозиции в России. Однако с 1930 г., уже в тюрьме, он категорически выступал против линии «третьего периода» и занял позицию, которая не отличалась от позиции Лукача. Грамши подчеркивал важное значение промежуточных демократических требований в условиях фашизма, а также жизненно важную необходимость добиться союза с крестьянством для свержения фашизма[2-7]. Обстановка внутри III Интернационала в то время была такова, что его брат, которому он поручил довести свои взгляды до партийного центра за пределами Италии, хранил молчание, чтобы спасти Грамши от риска исключения из партии.

Две большие трагедии — фашизм и сталинизм — с разных сторон обрушились на рабочее движение в Европе в межвоенный период, совместно рассеивая и уничтожая потенциальных носителей подлинной марксистской теории, связанной с широкой практикой западного пролетариата. Одиночество и смерть Грамши в Италии, изоляция и эмиграция Корша в США и Лукача в СССР ознаменовали конец периода, на протяжении которого западный марксизм еще владел умами широких масс. Отныне и впредь ему суждено было говорить на собственном «зашифрованном» языке с постоянно увеличивающегося расстояния, отдалявшего его от класса, судьбе которого он изначально стремился служить и интересы которого стремился выражать.

Предстоявшие глубокие изменения впервые проявились в Германии, в Институте социальных исследований во Франкфурте, о возникновении и деятельности которого мы уже говорили. Создание центра марксистских исследований в капиталистической стране было новым явлением в истории социализма, поскольку они предполагало институциональное отделение теории от политики, с чем, например, Люксембург до войны никогда бы не согласилась. Тем не менее, деятельность Института в 20-е годы была посвящена традиционным проблемам рабочего движения, причем солидная эмпирическая работа сочеталась с серьезным теоретическим анализом. Директор Института в своем выступлении по поводу вступления на должность, в частности, предупреждал об опасности превращения Института в школу для «мандаринов», и в его штат вошли активные члены пролетарских партий Веймарской республики, в особенности КП Германии[2-8]. В журнале Института печатались труды Корша и Лукача наряду со статьями Гроссманна и Рязанова. Таким образом, в 20-е годы он служил связующим звеном между «западным» и «восточным» течениями внутри марксизма. Деятельность Института имела исключительно важное значение для эволюции марксистской теории в целом в Европе в период между двумя войнами.