Размышления о «земле» и «воле» - страница 6

По-умному сумели провести процедуру банкротства в «Лебяжьей поляне» Среднеахтубинского района два года назад, поделив технику и оборудование между двенадцатью фермерскими хозяйствами, которые по производству с лихвой превзошли хилый колхоз. Но этот пример — редкостный. В основном же банкротят неумело, разрушая хозяйство, или умело — с корыстью. Но это беда не только сельская. Недаром у наших областных властей в чести нынче лозунг: «Не позволим банкротить!»

Власти областные и те, которые выше, постоянно твердят: «Жить стало лучше, жить стало веселее». И на селе — тоже. «Я же вижу, как на глазах село поднимается», — сказал недавно наш губернатор. Не будем судить строго. Должность обязывает. И поэтому вся надежда на новые идеи. Весь прошлый год губернатор уповал на РАО (районные агрообъединения), требуя их создания в каждом районе. Создали. У нас в Калаче, спустя год, РАО вот-вот объявят банкротом. Причина все та же. Колхозы не возвращают кредиты.

Агробанк, Агрокорпорация, Агрообъединение… Название красивое, а фундамент нового образования — вчерашний хилый колхоз. Поэтому и сооружение получается шаткое.

Мой район — Калачевский — в области далеко не худший. Из двенадцати коллективных хозяйств в четырех в нынешнем году введено внешнее управление,т. е. они — банкроты: «Крепь», «Волго-Дон», «Дон», «Калачевский». Остальные, почти все, — в двух шагах от банкротства. В Пятиизбянке и Мариновске и «банкротить» нечего. «Нива» — одни головешки; «Голубинский» начальство хвалит, хотя это — голь перекатная. Кое-как держатся «Тихий Дон» да «Мир» «реформированные» и «перереформированные», побросавшие большую часть своих полей и от прошлых немалых долгов отказавшиеся. А на тех землях, что оставили себе, наемники хлеб убирают за треть урожая. В общем, колхозы района доживают последние свои дни. При государственной поддержке они могут и дальше чадить. Но что проку?.. Недаром вновь избранный глава администрации района во всеуслышание заявил о том, что не в коллективных, а в фермерских хозяйствах он видит спасение района. Жаль, не уточнил, откуда возьмутся новые фермеры. С неба они не падают. А те, что есть, как уже сказал я, земли свои расширять не намерены, опасаясь превращения в «колхоз».

Повторю цифры. В районе около 200 тысяч гектаров пашни. Фермеры осилят 35 тысяч. Что делать с остальной землей?

В областном центре неглупый человек, мой земляк, один из руководителей области, сидит и вздыхает: «Мы подсчитали. В области два миллиона гектаров пашни заброшено. Чтобы ее пустить в производство, нужно десять тысяч рублей на один гектар. Значит, двадцать миллиардов рублей. Где их взять? У государства нет. Нужен капитал…» В запустении, конечно, гораздо больше, чем два миллиона гектаров. А вот «капитал», действительно, нужен. Но где его взять?

Порою мне кажется, что наши правители твердо уверовали: сдобные булки сами собою на деревьях растут.

Декабрь 2001 год. Вице-премьер правительства А. Гордеев разъясняет многомиллионной армии читателей «Аргументов и фактов»: «Сейчас в России сельхозпредприятий даже больше, чем было в советское время: 27 тысяч вместо 22… Хозяйства изменили форму собственности, разделили землю и имущество на паи и акционировались. Многие сумели адаптироваться к рыночным условиям».

Это частушка для колхозной самодеятельности горьких лет «голодухи». Из Москвы присылали «репертуар».

Один из кабинетов районной администрации. Открывается дверь, и входит «капитал»: два молодых человека, по обличью те самые, про которых по телевидению фильм за фильмом показывают. Зашли ребятки, начали с хозяином кабинета разговор: «Мы брали землю в аренду, две тысячи га. Все бумаги подписывали. Вложили деньги, миллиона два. Пашем, собираемся сеять озимые. А в колхозе переизбрали председателя, новый говорит, что все отменяется…»

История простая и для нынешних времен рядовая: договор оформили, но какую-то юридическую «закорючку» упустили. Новый председатель за нее зацепился: то ли собирается «подоить», а может, благие цели преследует.