Разрушенная невеста - страница 15

   -- Боюсь я, что Левенвольд может много навредить тебе: он грозил, что государыня узнает, как ты нарушаешь ее приказы и бываешь в Москве, не имея на то дозволения. Тебя он готов даже уличить в какой-то измене. Но знай, я сама поеду к матушке-царице, паду к ее ногам и постараюсь вымолить тебе прощение у нее.

   -- Лучше и не езди, Натальюшка. Государыня не простит меня. Может быть, она-то сама и простила бы, да не простят мои враги. Им нужны мой позор и унижение. Мало того, им нужно, чтобы меня предали лютой казни.

   Едва князь Иван проговорил эти слова, как в саду послышались шаги и сдержанные голоса.

   -- Тише, Иванушка, -- сказала Наташа, -- сюда идут. Нас подстерегли.

   Графиня не ошиблась: из-за кустов скоро вышли граф Петр Борисович, Левенвольд и князь Никита Трубецкой.

   -- Вот, граф Петр Борисович, полюбуйся. Как я говорил, так и вышло, -- громко и злобно сказал Никита.

   -- Слушай, Петр Борисович, хоть ты и приходишься братом моей невесте милой, но обидеть ее я и тебе не дозволю! -- грозно крикнул князь Иван, берясь за саблю.

   -- Вот как? По какому праву?

   -- По праву обрученного жениха... А вы, господа, давно ли на себя взяли должность сыщиков? -- насмешливо обратился князь Иван к Никите Трубецкому и к Левенвольду.

   -- Как вы смеете, князь, так оскорблять нас? За оскорбление вы дорого поплатитесь! -- в один голос грозно проговорили князь Никита и граф Левенвольд.

   -- А вы, господа, разве не оскорбили меня? Да и не меня одного: вы жестоко оскорбили своим подсматриванием и подслушиванием графиню Наталью Борисовну... этого ангела...

   -- Графиню мы и не думали оскорблять.

   -- Нет, нет, Ванюша прав. Вы жестоко оскорбили меня! Что вам надо? Кто дал вам право следить за мной? Что в том позорного, что я разговариваю с обрученным женихом? Вы скажете -- зачем тайком? Отвечу: что же было делать князю Ивану, если судьба да злые люди довели его до того, что он должен видеться со мной украдкой, не в ворота, как мой жених, с честью въезжать, а через изгородь садовую, как вор, перелезать! -- с негодованием твердо проговорила графиня Наталья.

   -- Графиня, Наталья Борисовна, послушайте... -- заговорил было Левенвольд.

   -- Довольно, граф, мне ваших слов не надо, -- останавливая его, промолвила графиня Наталья и, обратившись к брату голосом, не допускающим возражений, добавила: -- Брат Петр Борисович, прошу поторопиться с нашей свадьбой. Откладывать я больше не хочу и требую, чтобы не далее как дня через три-четыре было мое венчание с князем Иваном...

   -- Так скоро, Наташа? Успеем ли мы приготовиться?

   -- Какие тут сборы? Венчаться мы будем просто, без пышностей и пиршеств. Ведь так, Иванушка?

   -- Так, так, мой ангел милый.

   -- Итак, брат, решено: через четыре дня свадьба. Вас, господа, я не приглашаю, да вы и побоитесь быть на нашей свадьбе. Прощайте, -- холодно сказала Трубецкому и Левенвольду графиня Наталья и, крепко обняв своего жениха, быстро пошла из сада.

   Соглядатаи сконфуженно молчали.

   -- Ну-с, господа, теперь вы можете свободно арестовать меня... графиня ушла. Ведь вы за тем и пришли, чтобы взять женя? Ведь так? -- насмешливо спросил у них князь Иван.

   -- Нет, на то еще нет предписания, -- резко ответил ему Левенвольд.

   -- Так зачем же вы пришли сюда?

   -- А мне хотелось уличить тебя в дерзком непослушании, вот я и позвал сюда свидетелем графа Левенвольда, -- ответил ему князь Никита Юрьевич.

   -- Да, да, именно за тем я и пришел. И делать нам тут нечего, пойдем, князь Никита Юрьевич, -- проговорил Левенвольд и, взяв под руку Трубецкого, пошел с ним из сада.

   Граф Петр Борисович, не сказав более ни слова своему будущему шурину, задумчиво опустив голову, тоже пошел из сада.

VI

   Как-то императрица Анна Иоанновна вспомнила о Левушке Храпунове, который, опередив верховников, привез ей в Митаву письмо от Ягужинского, и спросила о нем. Государыне ответили, что Храпунов по распоряжению верховников был посажен в острог, но бежал, подкупив сторожа и часовых, и где теперь находится, неизвестно. Тогда государыня спросила графа Ягужинского, как начальника бежавшего Храпунова. Тот также ответил, что участь верного и исполнительного офицера неизвестна ему.