Разрушенные - страница 27
Зел покачала головой, встряхивая локонами.
— Нет. Нет никакой сделки. Отойди и позволь мне уйти. Иди и спи с одной из своих сотрудниц. Ты во мне не нуждаешься.
Ее отказ заставлял меня хотеть ее еще больше. Это было пыткой. Это было раем.
— Ты ошибаешься. Я нуждаюсь в тебе. Я не лгал, когда сказал, что ты другая. Я не понимаю этого, но я чертовски устал притворяться человеком, которым не являюсь. Ты нужна мне, чтобы быть свободным. Ты нужна мне, чтобы трахать тебя.
Румянец покрыл ее кожу, и она внезапно заметалась, бросившись в сторону, чтобы достигнуть лестницы. Она была быстрой, но я был быстрее. Я встал прямо на ее пути, стиснув челюсть и готовый отреагировать. Если она коснется меня, мы оба будем в беде.
Она пошатнулась на своих высоких каблуках.
— Отойди.
— Нет. Пока ты не согласишься, — я сделал еще один осторожный шаг по направлению к ней. Рот наполнился слюной при мысли о поцелуях, о том, как я буду облизывать ее губы и кусать их. Я никогда не был таким глупым или уверенным. Что-то в этой женщине делало мой член готовым и желающим ее тела.
— Это всего лишь сделка. За правильную цену, — прошептал я, медленно сокращая небольшое расстояние между нами.
Венка на шее Зел пульсировала, когда она тяжело сглотнула.
— Я не продаюсь, — слабое дрожание в ее голосе ласкало мою потребность, заставляя меня гореть. Она лгала. Она могла этого не знать, но только что признала, что продаст себя. Мне.
Мой желудок перевернулся, наполняя меня острой жаждой. Жаждой иметь ее.
Я пробормотал:
— У меня есть талант. Талант узнавать секреты, которые люди, как они думают, прячут лучше всего. Назови это шестым чувством или чутьем охотника, но я уже знаю что-то о тебе. Я знаю, когда ты лжешь.
Она закусила губу, с вызовом сверкая глазами.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
Наклонив голову, я вдохнул ее мягкий цветочный аромат. Ландыш. Растение, которое мы выращивали на объекте, хорошенький маленький цветок, в плодах которого был яд. Удобный способ анонимного убийства.
Если я попробую ее, она меня отравит?
— Я знаю, у тебя есть две слабости.
Я отметил их, зафиксировав в памяти так, как был обучен. Это не было талантом, в основном, просто хорошей наблюдательностью. Я знал, что вызовет максимальную боль, если я когда-либо буду в этом нуждаться.
Первое: на ее лице, прямо под правым глазом, был серебристый шрам, давно заживший и портивший ее красоту. Он был глубоким и длинным, но аккуратно зашитым, поэтому был почти незаметным под нанесенным макияжем.
Второе: ее правое ухо было разорванным. Зажившим и сшитым, но сверху хряща не хватало маленького треугольника.
Несовершенства заставили меня хмуриться. Я хотел знать, кто ее обидел. Я хотел его убить.
Она выглядела оскорбленной, медленно двигаясь вдоль балкона, чтобы избежать моего наступления.
— Ты можешь выдумывать любые вещи, какие хочешь, но ошибаешься по одному пункту — я не продаюсь, — она оскалилась. — Отвали.
— Нет, — я прижал ее к стеклу. — Я хочу тебя, а я всегда получаю то, чего хочу.
Она встала во весь рост, выпрямив спину, и выглядя так, будто сейчас у нее появятся крылья, и она в любой момент взлетит с бельэтажа.
— Ну, если ты не имеешь привычки насиловать, то на этот раз не получишь то, чего хочешь, — она подняла руки, чтобы ударить меня по спине, но я уклонился в сторону. Страх задавил мою потребность, отдаваясь в сердце.
Я не мог рисковать, чтобы она меня трогала.
Она снова посмотрела на мой шрам, заставляя меня осознавать ее совершенство по сравнению с моей нелепостью. Конечно, вот почему она отказывалась. Если бы я был здоровым и не обезображенным, сомневаюсь, что она бы меня отвергла. Я мог ничего не знать о женщинах, но знал, что она испытывала то же напряжение и ту же потребность.
Я взял ее за локоть, дрожа от напряжения между нами.
— Ты бы трахнула меня, если бы не находила таким отвратительным?
Все мое тело вспыхнуло от одного контакта. Он скрутил все у меня внутри и смешал мысли.
Я никогда не был достаточно хорошим. Не для этого безупречного создания, которое имело силу освободить меня.
Но это было ложью. У нее были недостатки.