Разрушенные - страница 40

— Ты позволишь мне делать с тобой все, что я захочу.

Я подняла руки, готовая перебить его, но он резко сказал:

— Дай мне закончить. Я могу свободно господствовать над твоим телом. Ты позволяешь мне обращаться с тобой, как с владением, и я обещаю не обижать тебя.

Вопросы неистово проносились у меня в голове. Он просил меня отказаться от своей свободы, чтобы подчиниться ему, чтобы отказаться от всех мыслей принадлежать самой себе и повиноваться его прихотям.

Двухсот тысяч внезапно оказалось недостаточно.

Слово «нет» крутилось у меня на языке. Он мог заинтриговать меня, соблазнять меня и предлагать возможность спасти мою дочь, но месяц — это очень долго.

Движением молнии, Фокс схватил мою руку и поставил меня в вертикальное положение. Я стояла на своих глупых шпильках, проклиная саднящую боль от волдырей. Мой взгляд опустился на его рот, и я сглотнула, когда он облизнул свою губу.

— Твой первый приказ — положить руки за спину, — его дыхание, слабо пахнущее шоколадом и мятой, щекотало мои ресницы.

Я нахмурилась.

— Сделай это, — потребовал Фокс.

Медленно, я отвела руки за спину и переплела пальцы. В мгновение, когда я соединила их на пояснице, он зацепил пальцем мое платье и потянул меня вперед. Моя грудь столкнулась с его, мои груди напротив его сильных мышц. Я вдохнула и выдохнула животом, коснувшись его рельефного пресса.

— Не разъединяй пальцы, — его голос действовал, как топливо в огонь, уже облизывая мой центр желания. Я задрожала, когда он прошелся пальцем от моих бедер к талии. Подушечки его больших пальцев рук щекотали боковую часть моих грудей, когда он поднялся выше.

Медленно и нежно.

У меня в глазах потемнело, голова кружилась, и все из-за тепла, который он вызывал внутри меня, превращая мое желание в сумасшедшую одержимость.

Я нуждалась в его прикосновениях. Я нуждалась в том, чтобы меня ласкали, баловали и обожали. Я никогда не была сексуальным созданием, но теперь поняла, почему люди этого жаждали. Почему мысль о том, чтобы тебя взяли и поклонялись тебе, была такой безумно привлекательной.

Не испытывая стыда, я почувствовала нарастающую влажность у себя между ног.

Фокс наклонил голову, продолжая смотреть прямо мне в глаза. Зеленые — в серые, живые — в безжизненные. Я приоткрыла рот, дыхание сделалось медленным, а ноги дрожали.

Сантиметр за сантиметром, он подходил ближе, принося с собой запахи сигарет и металла.

Я напряглась для быстрого поцелуя. Для жесткого поцелуя. Но Фокс все еще сдерживал себя, паря над моим ртом, прикасаясь только частично. Я чувствовала, как мои губы дрожат и изнывают от боли, и испытывала острое желание проникнуть языком в его рот и облизать его язык.

Если он использовал мое тело против меня, то это работало.

Небольшой рык вырвался из его грудной клетки, и я внимательнее заглянула в его глаза. Вместо грубой страсти, я видела там растерянность. Мое сердце ёкнуло, и снова включились мои защитные механизмы. Он не должен быть растерянным. Я бы поцеловала его в тот момент, даже если бы делала это бесплатно.

Я не знала, кто пересек последний миллиметр расстояния, но в момент, когда его губы коснулись моих, я застонала. Наши глаза закрылись, и ничего не существовало, кроме вкуса.

Я продолжала ждать, что он сломается. Что притянет меня ближе и погрузит свой язык мне в рот, но он сделал обратное. С идеальным давлением, он раздвинул мои губы кончиком языка, и я почувствовала его во рту. Его вкус опьянял меня, и я потянулась вперед, потираясь своей грудью об его.

Он застыл, но не перестал целовать меня, придерживаясь сводящей с ума мягкости. У меня закружилась голова, я забыла дышать, пальцы ослабли, пока мои руки безвольно не опустились по бокам. Все, о чем я могла думать — это касаться его, притянуть ближе, заставить быть грубым, чтобы закончить это невыносимо медленное нападение.

Что-то щелкнуло в нем, и он прижался губами еще сильнее. Его прикосновения стали более уверенными, и он притянул меня ближе, толкнувшись бедрами, настолько близко для меня, чтобы почувствовать сильный жар в его брюках. Я наклонила голову, давая ему лучший доступ, желая, чтобы он целовал меня глубже.