Разум и душа - страница 6

Потерянное поколение… Особенно тяжело мужчинам. Многие ломаются и бесформенно оседают. Меняется выражение лица, сарказм появляется. Другие ходят с уставшими глазами. Мало разговаривают, почти не улыбаются. А в глазах вселенская печаль, космос.

Меня всегда удивлял мой дедушка, папин папа. Я родилась уже после его смерти. Военный, прошел войну, был в плену, был несколько раз в немецком лагере, потом у НКВДистов. Сложная судьба. На момент окончания войны ему было за 20. Нет ни одной фотографии, где он бы улыбался. Через что должен пройти человек, чтобы больше не улыбаться? Никогда. Я видела таких мужчин в Донецке. Смешанное чувство, то ли жутко, что ты знал этого человека до войны веселым балагуром, а сейчас – спокойный темп речи, безучастно пресный, то ли такие мужчины завораживают. Им не до эмоций, они решают вопросы. Им нужно защитить свой дом, своих близких. И всех нуждающихся. Храни вас Господь!

Женщинам проще, особенно незамужним с детьми. Сначала они истерят, очень истерят. Война, а у них дети. А потом они начинают действовать. У них дети. Они благодарны, они не упрекают.

У нас не было весны 2014-го. Она прошла мимо нас, у нас ее украли.

Звонки среди ночи. «Ты это слышала? Это оно? Это где?» Было успокоительное, которое запивали коньяком. Без коньяка не берет. А потом это стало привычным. Звонки среди ночи: «Ты тоже это слышишь?» и успокоительное. Зарево на небе и раскаты не грома. Еще немножко. Какой-то старец из Афона сказал: на Петра и Павла кончится. Не сбылось. Другой старец сказал: на Покров. А потом ты понимаешь, что это «еще вот чуть-чуть – и кончится» может произойти совсем не скоро. И уезжаешь.

– Привет, Нюрочка. Как ты? Город пыльный, шахтерский? Домой хочешь? Не грусти. Все равно хорошо, ведь там не стреляют…

Мы перестали спрашивать. Мы привыкли делать отчеты в социальных сетях. Фотография подруги. Вечер. Вокзал. Люминисцентные буквы «Винница». Все понятно. Постишь свои. Фото «Киев. Все прекрасно». Отчитались. Пульсирует кружочек «онлайн» на сайте, как перекличка. Живы. Фото пропавших без вести. Родные ищут, ушел/ушла и не вернулись. Сколько таких, что не вернулись. Артемке исполнилось бы 6. Вечная память.

– Привет, Николя. У меня депрессия, поговоришь со мной? Сам как? Лучше всех? В больницу б сходил. Такая роскошь для слабаков? Понятно. Я держусь. Иногда правда не пойму, чего больше хочется, то ли материться, то плакать. Бувай здоров. Чао. Не пропадай.

Написать резюме. Работа. Такому человеку нужно отпуск планировать, а не резюме писать. Хорошо, работа-работа, резюме. Работа не волк – в лес не убежит. УЗИ щитовидки через месяц. Че там новообразование, вдруг рассосалось. На море бы сейчас. Сколько их там наших донецких летом на море было. Хотели пересидеть войну. Войну пересидеть не получится, ее можно только пережить или убежать от нее. Разве от себя убежишь.

Сколько таких приехало на море, деньги кончились, вернулись назад. Сколько родных переругались. Война срывает маски. И тот, кто был рядом, иногда отворачивается, а тот, кто был далек и безразличен, протягивает руку помощи. Никогда не зарекайся и никогда не говори никогда. Никогда не думала, что из Донецка приеду в Кировоград. Родные позвали, не спросили, есть деньги, нет денег, приезжай. Смотришь им в глаза. Похоже, гордятся мной. Чем гордиться-то. Какая я сильная, это я так для проформы.

– Алло, Юрий. Да, я вернулась. Да, я в Киеве. Часто о вас думаю. Как вы? Да, можно выражаться не дипломатично. Понятно. У меня все хорошо. Сократили. Новая ступенька в жизни, еще один шаг в светлое будущее. Когда дома в последний раз были? Каждые выходные? Понятно. Я что буду делать? Не знаю, пока отдыхать и приводить мысли в порядок.

Пропущенный звонок от Димы. Блин.

– Привет. Очень занят. На секунду вырвался, тебе позвонить. Когда в Кемерово, не получается остаться хоть на минуту одному.

– Не люблю твое Кемерово. Позвонишь еще?

– Обязательно.

Это блаженное чувство, когда человеку желаешь счастья больше, чем себе. Удивление, когда, похоже, он отвечает тебе взаимностью. Может, она себе это придумала, и он так совсем не думает? Ведь она не знает, что он думает. Какая разница, так здорово, когда с другой стороны кровати не тянут одеяло на себя. «Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?» Может, сказать ему про операцию? Нет, пусть спит спокойно. Доверие ли это? Это больше – это забота. Отпусти другого человека с миром. Если твой человек, то он вернется. У каждого свой выбор. Откуда это: «Любил ли он тебя, Матрена? Он меня жалел». Солженицын, кажется. Умный был мужик.