Разум и природа - страница 20

Если нагревать чистую жидкость (например, чистую дистиллированную воду) в чистой пробирке с гладкими стенками, где появится первый пузырек пара? При какой температуре? И в какой момент времени?

На эти вопросы ответить невозможно, если только на внутренней поверхности пробирки нет хотя бы маленькой неровности, или если в жидкости не найдется частичка пыли. Если отсутствует такой очевидный центр, с которого начинается изменение состояния, то предсказания невозможны; и поскольку мы не знаем, где начнутся изменения, то мы не знаем, когда они начнутся. Следовательно, мы не можем сказать, при какой температуре начнется кипение.

Если эксперимент проводится в идеальных условиях — с очень чистой водой и в очень гладкой пробирке — то произойдет перегрев. В конце концов вода все же закипит. В конце концов всегда найдется отличие, способное стать центром изменения. В конечном итоге перегретая жидкость «найдет» эту отличительную точку и мгновенно закипит со взрывной силой, пока ее температура не уменьшится до обычной температуры кипения, соответствующей давлению в окружающем пространстве.

То же относится и к замерзанию жидкости, и к выпадению кристаллов из перенасыщенного раствора. Для начала процесса необходимо начальное ядро — особая точка, которой в случае перенасыщенного раствора может быть, например, микроскопический кристалл.

Дальше мы еще будем говорить о том, что между утверждениями, относящимися к индивидуальному объекту, и утверждениями, относящимися к некоторому классу, лежит непроходимая пропасть. Эти утверждения принадлежат к разным логическим типам, и предсказания одних типов на основе других всегда ненадежны. Утверждение «Жидкость кипит» и утверждение «Первой полетит вот эта молекула» находятся на разных логических уровнях.

Этот вопрос во многих отношениях связан с философией истории, с философскими основами эволюционной теории, и вообще с пониманием мира, в котором мы живем.

Что касается философии истории, то марксистская философия, подобно Толстому, утверждает, что великие люди, положившие начало глубоким социальным изменениям или открытиям, в некотором смысле не существенны для изменений, которые они стимулировали. Утверждается, например, что в 1859 году западный мир был готов и уже созрел (может быть, даже перезрел) для создания и развития теории эволюции, способной отразить и оправдать этику Промышленной Революции. С этой точки зрения даже Чарльза Дарвина можно представить фигурой незначительной. Если бы он не выдвинул свою теорию, кто-нибудь другой развил бы аналогичную теорию в ближайшие пять лет. И в самом деле, на первый взгляд сходство между теорией Альфреда Рассела Уоллеса и теорией Дарвина поддерживает эту точку зрения [Эта история заслуживает более подробного изложения. Молодой натуралист Уоллес, находясь в 1856 году (за три года до выхода Происхождения видов Дарвина) в дождевых лесах Тернаты в Индонезии, перенес приступ малярии, сопровождавшийся бредовым состоянием и психоделическими переживаниями, во время которых он открыл принцип естественного отбора. Он описал это открытие в длинном письме Дарвину, объясняя его следующим образом: «Этот принцип действует точно так же, как центробежный регулятор в паровом двигателе, с помощью которого малейшее отклонение обнаруживается и исправляется едва ли не раньше, чем оно станет заметным; точно так же, никакой недостаток в царстве животных никогда не станет сколько-нибудь значительным, если он не компенсируется другими свойствами, ибо он сразу же проявится, затруднит существование вида, и вид почти неизбежно вымрет». (Перепечатано в Darwin, a Norton Critical Edition, ed. Philip Appleman, W. W. Norton, 1970. — Дарвин, критическое издание Нортона, изд. Филипп Эплман, В. В. Нортон, 1970).].

Насколько я понимаю, марксисты сказали бы, что всегда должно существовать слабейшее звено, и что при наличии соответствующих социальных сил [Обратите внимание на использование физической метафоры, неуместной при обсуждении явлений «креатуры». Можно утверждать, что это сопоставление социо-биологических явлений и физических процессов представляет собой пример чудовищного злоупотребления метафорой.] или напряжений всегда найдется человек, который начнет новое направление, и неважно, кто именно это сделает.