Разумная жизнь - страница 26
Флора откусила, когда они стояли возле рабочего стола, наблюдая, как мадам Тарасова упаковывает заказы для дам, пишет счета и пришлепывает их к оберточной бумаге.
Пирожное отдавало кокосом, который она ненавидела. Она дала кусочек Игорю, усевшемуся на задние лапы, сверлившему ее черными глазами-бусинками. Игорь выплюнул его на потертый ковер. Они вышли на улицу с пакетами от мадам Тарасовой.
— Как заставить мадам Тарасову рассказать мне о революции? — Бланко испытующе посмотрел на свою спутницу.
— Игра к триктрак напоминает ей о хорошем, и иногда она рассказывает.
— А мы как раз не поиграли в триктрак. А как ты думаешь, если я смогу оторвать Космо от гольфа и приведу его сюда?
— Космо? — она подняла голову. — Ты приведешь?
— А почему бы и нет? Он ничего. Будет ли она говорить при нем свободно?
— Но не о революции. Она любит рассказывать, как она оттуда бежала. Она ненавидит бабуинство большевизма.
— И откуда ты знаешь такое выражение?
— Мой папа вычитал его в „Таймс“. Кто-то сказал, что это Черчилль придумал. Я рассказала мадам Т., и ей понравилось.
— А если я не стану трогать большевиков, она расскажет?
— О да. Царь, царица, красивые люди. — Флора изобразила мадам Тарасову. — Но ты будешь говорить со смешным акцентом, если станешь учить французский у мадам Т., — она засмеялась.
— Ничего не имею против, — пожал плечами Бланко. — А как она бежала?
— Она и ее муж…
— Она замужем? А где он?
— В Париже. Они бежали из Петрограда в Москву, потом в Киев, Баку, Одессу, в Константинополь, где застряли на несколько месяцев, потом Египет, Италия, Франция. На это ушло два года. Я все посмотрела по карте. Они сидели полуголодные. Она тебе все это расскажет. А я знаю наизусть.
— А что делает ее муж?
— Он таксист. Многие русские — князья, генералы, благородные люди работают таксистами в Париже.
Флора подбросила вверх пакет, который несла, и поймала.
— Правда?
— Все лучшие люди водят такси. Лучше водить такси, чем быть снобом.
Флора снова изобразила мадам Тарасову.
— И дай ей рассказать, как „оскорбляют“ нижнее белье.
— Нет, ты расскажи о нижнем белье. — Бланко вдруг ощутил неодолимое желание попугать ее, как пугал маленьких мальчиков в школе. Он подтолкнул Флору к стене.
— Давай, говори, — приказал он, возвышаясь над Флорой. Он понимал, руками, занятыми пакетами, будет трудно удержать ее в западне, зажал между колен своими ногами, как пришил. — Ну давай, рассказывай.
— Была зима и холодно, — поспешно заговорила Флора. — В Константинополе жена британского посла организовала сбор вещей для русских беженцев. Она купила егерского нижнего белья и послала его им. — Флора пыталась высвободиться, но Бланко не отпускал. — Мадам Тарасова отослала все это обратно с письмом, в котором очень благодарила, но сообщала, что никто из них не надевает никакого белья, кроме шелкового.
— Проклятая нахалка, — произнес Бланко, отодвигаясь от Флоры.
— А тебе нравится, когда кусаются штаны? Лови! — Флора кинула пакет, который держала, поднырнула под его рукой и унеслась по улице.
Бланко с полными руками смотрел ей вслед. Он не думал о русских беженцах и шерстяном нижнем белье, он об этом вспомнит позже, когда станет рассказывать про это Леям, Шовхавпенсам и Космо за ужином, чтобы посмешить их. Когда он прижал Флору к стене, ему очень хотелось, чтобы не было этих пакетов в руках. Ему хотелось взять ее за шею, положить большие пальцы на ямочки над ключицами, он ощутил, как над верхней губой выступил пот, и он почувствовал эрекцию.
ГЛАВА 12
Обнаружив дверь приоткрытой, Космо удивился, он толкнул ее и увидел Флору, сидящую на корточках посреди лестницы, ведущей к квартире мадам Тарасовой.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Флора, удивленная не меньше Космо, ответила вопросом на вопрос:
— Почему ты не играешь в гольф?
— Отец занят, он беседует с другими отцами о том, как нас отправить в школу. Если там всеобщая забастовка, то поезда ходить не будут. — Космо поднялся на ступеньку и посмотрел вверх.
— Значит, ты можешь остаться в Динаре?
— Да они вернут нас, даже если придется идти пешком. А откуда ты знаешь, что я играю в гольф?