Разведчик от бога - страница 10

стр.

Но тот был неумолим и молча продолжал свой путь. Деревня оставалась позади, а отец с матерью продолжали упрашивать немца. Егор не видел, где они отстали. Он продолжал медленно идти вместе со всеми. А уже ночью, когда пленных разместили на ночлег прямо у дороги, парню, благодаря хорошему знанию местности, удалось благополучно сбежать и вернуться домой.

После его возвращения мать сожгла в печи солдатскую одежду, переодев сына в тряпье. Отец отвел его в лесное укрытие, где уже несколько дней прятал корову. Перед уходом Егор узнал, что в день его пленения, когда колонна скрылась из виду, был застрелен на пороге собственного дома их сосед, отец девятерых детей. Просто так, одним выстрелом! И никто не мог понять: чем не понравился немецкому солдату простой русский мужик?

Егор с досадой тогда сказал отцу, что зря в начале войны вернулся домой, решив призываться из родных мест, что ему нужно было оставаться в техникуме. Его документы были в том военкомате. Местный военкомат о нем ничего не знал. Именно поэтому, в свои полные восемнадцать лет, парень был еще не в армии. Отец выслушал сына, но ничего в ответ не сказал. Горя ему и так хватало. Обе дочери давно жили отдельно, связи с ними, из-за войны, не было. О судьбе старшего сына тоже ничего не было известно. Среднего, Егора, едва не угнали фашисты. Еще как-то надо было уберечь младшего…


– Бойцы, подъем! – разбудил солдат громкий голос сержанта. – Пробуждайтесь и получайте патроны.

Егор понял, что немного задремал, вспоминая о доме и родных. В проеме он увидел невысокого, довольно пожилого, по его мнению, солдата.

– Готовьте ладоши, товарищи красноармейцы! – пробурчал солдат, стоя боком к Егору.

Он протягивал две винтовочные обоймы с патронами в них.

– А почему только две? Почему только десять патронов?

– Сколько положено, – пробурчал в ответ солдат, – если так сильно стрелять любишь, сам добывай. Вон сколько неиспользованных валяется.

Он кивнул в сторону поля, простилавшегося за бруствером окопа, и протянул две обоймы коренастому.

Пожилой воин исчез в траншее. Следом за ним прошли еще двое, помоложе, которые несли в руках патронный ящик. Одного из них Егор узнал. Это был его односельчанин и друг детства Петр Кондрашин. Они когда-то вместе учились в школе. Вместе работали в колхозе во время летних каникул.

– Петька! – негромко крикнул боец, хотя в этом совсем не было необходимости: Кондрашин сам его уже увидел.

– Здоров, Егор! – сказал он в ответ. – Видишь, во взвод боепитания попал. Сам не знаю как. Просто назначили. Ладно, еще наговоримся. – Он скрылся в коридоре траншеи.

Коренастый посмотрел на товарища.

– В запасном полку с нами был. А тут нас – в пехоту, а его – в боепитание. Как же так? – начал он возмущаться.

– Да ладно тебе, – ответил Егор, укладывая полученные патроны в подсумки.

– Да ладно? Ты просто так это сказал? Да ладно и все? – Коренастый засуетился в окопе. – Мы с тобой в атаку пойдем, а Петя будет ящики с патронами охранять. Да ладно!

Парню нечего было ответить товарищу. Егор не был завистливым. Выкованный в комсомольца за два года учебы в техникуме, он сформировался таким образом, что жил по принципу: «Куда Родина укажет, куда партия пошлет». Ему было действительно все равно, кем и где служить. Главное, чтобы польза была. Этим он стремился руководствоваться в жизни.

Еще во время учебы, вдали от родного дома, ему пришлось самому зарабатывать себе на жизнь. Начинал с того, что кому-то дрова колол, кому-то воду носил, кому-то огород копал. Благодарили по-разному. Кто заплатит деньгами, кто накормит. Он не жаловался. С детства воспитанный в любви к труду, к делу, он прекрасно понимал, что не все способны по достоинству оценить и полноценно наградить. Но если кто нуждался, то он сам был готов прийти на помощь.

– А Кондрашин с твоей деревни? – спросил Егора успокоившийся коренастый.

– Да. Сосед почти. Через дом от нас, – ответил он и добавил: – Родственник по матери.

В проеме появился сам возмутитель спокойствия, держащий в руках пустой патронный ящик.

– Егор, твои как? Я все забываю спросить, – заговорил он, обернувшись в ту сторону траншеи, откуда сам только что пришел, – я по-быстрому, сейчас второму взводу тоже понесем.