Разведчик Вихров. Рассказы - страница 12
- Не пугайся, - сказал капитан, подвинув тарелку, - клади сахар.
И он толкнул по столу отпилок шестидюймовой гильзы, набитый синеватыми, искрящимися кусками рафинада. Мальчик посмотрел на него испытующим, осторожным взглядом, выбрал кусочек поменьше и положил рядом с чашкой.
- Ого! - засмеялся капитан. - Это не по правилам. У нас, брат, так чай не пьют. У нас заправляют на полный заряд. А это только порча напитка.
И он с плеском бросил в кружку увесистую глыбу сахара. Худенькое лицо мальчика неожиданно сморщилось, и на стол закапали огромные, неудержимые слёзы. Капитан тяжело вздохнул, придвинулся и обнял гостя за костлявые плечи.
- Полно! - произнёс он весело. - Брось! Что там было, то было, тут тебя никто не обидит. У меня, понимаешь, у самого вот такой же малец дома остался. Вся и разница, что Юркой зовут. А то всё такое же - и веснушки, и нос пуговицей.
Мальчик быстрым и стыдливым жестом смахнул слёзы.
- Я ничего, товарищ капитан… Я не за себя разрюмился… Я стойкий. А вот маму вспомнил…
- Вон что, - протянул капитан, - так мама жива?
- Жива. - Глаза мальчика засветлели. - Только голодно у нас. Мама по ночам у немецкой кухни картофельные ошурки подбирает. Но раз часовой застал. По руке прикладом хватил. До сих пор рука не гнётся.
Он стиснул губы, и из глаз его уплыла детская мягкость. Они блеснули остро и жёстко. Капитан погладил его по голове.
- Потерпи! Выручим маму и всех выручим. Ложись вздремни.
Мальчик умоляюще посмотрел на него.
- Я не хочу… Потом. Сперва расскажу про них.
В его голосе прозвучал такой накал упорства, что капитан не стал настаивать. Он пересел к другому краю стола и вынул блокнот.
- Ладно, давай,.. Сколько, по-твоему, немцев в районе совхоза?
Мальчик мотнул головой и сказал быстро без запинки:
- Пехоты один батальон. Баварцы. Сто семьдесят шестой полк двадцать седьмой пехотной дивизии. Прибыл на фронт из Голландии.
- О! Откуда ты знаешь? - спросил капитан, удивлённый обстоятельностью и точностью ответа.
- А как же! Я ж цифры на погонах смотрел. И слушал, как они разговаривали Я по-немецки могу, я в школе хорошо учился… Рота мотоциклистов-автоматчиков. Взвод средних танков на свиноферме. По северному краю бахчи стрелковые окопы полного профиля. Танковое вооружение - калибр примерно пятьдесят миллиметров. Два дота у них там. Здорово укрепились, товарищ капитан. Десять дней грузовиками цемент таскали. Сто девять грузовиков ввалили. Я из окошка подглядывал.
- Можешь точно указать расположение дотов? - спросил капитан, подаваясь вперёд. Он понял, что перед ним сидит не обыкновенный мальчик, от которого можно узнать только самые общие сведения, а очень зоркий, сознательный и точный разведчик.
- Конечно, могу… Первый - на бахче, за старым током, где курганчик. А другой…
- Стоп! - прервал капитан. - Это здорово, что ты всё так рассмотрел и запомнил. Но, понимаешь, мы же в твоём совхозе не бывали и не жили. Где бахча, где ток, нам неизвестно. А береговые десятидюймовые пушки, дружок, - не игрушка. Начнём наугад гвоздить, много лишнего попортить можем без толку, пока в точку угодим. А там ведь и наши люди есть… И мама твоя… Ты нарисовать это сумел бы?
Мальчик вскинул голову. В его взгляде было, недоумение,
- Так разве у вас, товарищ капитан, карты нет?
- Карта есть… Да ты в ней разберёшься ли?
- Вот ещё, - сказал мальчик с негодованием. - Папа же мой - геодезист. Я сам карты чертить могу. Не очень чисто, конечно… Папа теперь тоже в армии, у сапёров командир,- добавил он с гордостью.
- Выходит, что ты не мальчик, а клад, - пошутил капитан, развёртывая на столе штабную полукилометровку.
Мальчик встал коленками на стул и нагнулся над картой. Он долго смотрел, потом лицо его просияло, и он ткнул в карту пальцем.
- Да вот же! - сказал он, счастливо улыбаясь. - Как на ладошке. Карта у вас какая хорошая! Подробная, как план. Всё видно. Вот тут, за оврагом, и есть старый ток.
Он безошибочно разбирался в карте, и вскоре частокол красных крестиков, нанесённых рукой капитана, испятнал карту, засекая цели. Капитан удовлетворённо откинулся на спинку стула.