Развитие и сексуальность - страница 10

Много копий сломано по поводу пресловутого эдипова комплекса, но едва ли можно представить подобную проблему в стаде бегемотов. Теория эдипова комплекса косвенно подтвердила, что ведущей компонентой человеческого развития является отнюдь не биологическая. Можно сколько угодно рассуждать о появлении сексуального влечения, обусловленного соответствующим инстинктом, в очень раннем возрасте, но проблема младенца заключается не в том, кто из его родителей, братьев или сестёр станет его первым сексуальным объектом — её-то он решит просто и естественно. Трудность на этом этапе возникает совсем иная: наличие запрета на сексуальные проявления вынуждает младенца перейти на качественно более высоко структурированный уровень взаимодействий — вместо простых диадных отношений он включается в сложные триадные. Эта новая ситуация надолго отодвигает биологические составляющие поведения на второй план и открывает возможности для длительного освоения социальных навыков.

Триадность, как основная качественная компонента человеческих отношений, как раз и вводит базовую составляющую социальных отношений — отсроченность, опосредованность взаимодействий. В любой ситуации перед действующим субъектом открывается условный веер возможностей. Я говорю об условности выбора потому, что в реальности очень часто выбор объективно не представлен и ситуация развивается по своим собственным закономерностям, которые изменить нельзя. Но нам сейчас важно другое: восприятие внешней действительности как неставшей, как имеющей потенциально больше чем один вариант развития, относится не к этой внешней действительности, а является свойством нашего её восприятия, свойством нашего социально организованного мышления.

Ребёнок в эдипов период вступает в мир множественной реальности, где каждый объект, в зависимости от контекста, может являться восприятию и тем, и другим, и третьим. На этом основывается наше отношение к миру как к потенциально рукотворному, так как в отсутствие раз и навсегда заданных рамок мы можем произвольно менять наше отношение к объекту, манипулируя контекстами.

7

Но вернёмся к запрету инцеста. Изначально сексуальное влечение ребёнка не подвержено никакой социальной коррекции. Ребёнок ещё не знает что хорошо, а что плохо, в нём нет ни сформированных регламентов, ни осознанных целенаправленных желаний. Чего-то хочет или не хочет не личность ребёнка, которой, по существу, ещё нет, но его организм, и ребёнок не может бороться с этим не имеющим для него названия и не соотнесённым ни с какой оценочной шкалой желанием. Собственно, он даже не знает, что с ним надо бороться, его подавить, от него отказаться.

В этот конфликтный момент естественная интенция ребёнка сталкивается с социальными регламентациями. Здесь происходит первичная половая самоидентификация. Одновременно, происходит первая и самая крупная социализация биологического влечения: сексуальная мотивация поведения подвергается строжайшему запрету со стороны взрослых. Но запрет восходит к социальному табу, по отношению к которому и сами взрослые такие же подчинённые и бесправные объекты, как и их дети.

Общество можно рассматривать как некую иерархическую пирамиду социальных ролей, в рамках которой имеет возможность эволюционировать каждый индивид. Помимо биологических кондиций иерархичность включает в себя также и шкалу психических и поведенческих отличий. Сексуально полноценных, но ещё неадекватный социально индивид, получив статус автономной взрослой особи, не сумеет органично включиться в социальную иерархию, не сможет подчиниться её законам и, одновременно, извлечь из этого для себя выгоды. Он останется функционером только на биологическом уровне, а в системе социальных взаимодействий будет представлять собой деструктивный элемент. Результатом такого инвалидного развития оказывается исключение индивида в той или иной форме из общественных отношений, либо его насильственная — а потому и неполноценная — социализация через различные репрессивные воздействия.

И тот и другой выходы означают, в конечном итоге, потерю для вида, а в случае массовости подобных исходов — и его деградацию. Запрет инцеста, как бы он ни отражался современным сознанием, имеет совершенно утилитарное назначение: повышение выживаемости как отдельного индивида, так и вида в целом. Иными словами, развитие индивида должно соответствовать уровню развития вида. Существующие на уровне вида в каждый данный момент социальные структуры должны подкрепляться индивидуальными формами жизнедеятельности.