Развитие и сексуальность - страница 4

Вспомним прошлые дискуссии о том, насколько отдельная личность может повлиять на социальное развитие. Можно утверждать, что с течением исторического времени такая возможность уменьшается и сходит на нет. Если совсем ещё недавно у нас присутствовала уверенность в том, что прогресс, в самом широком понимании, инициируется нашей активностью, и он есть безусловное благо, то теперь приходит понимание того, что прогресс есть некая самодвижущаяся ценность, которая развивается по своим законам, которые далеко не всегда адекватно осознаются и с трудом прогнозируются. Но такое изменение оценок происходит не оттого, что мы стали умнее, а оттого, что изменилась диспозиция конфликтующих сторон описываемого в данном тексте противоречия.

2

Вплоть до последнего времени сексуальные взаимодействия оставались сакральной областью человеческих отношений. Это было закреплено практически во всех этических системах как религиозных, так и светских. Причину этого мы отнесём к степени приоритетности одной формы производства жизни над другой формой, а также к тому, что социальное производство в потенции всегда угрожало производству биологическому. Проще говоря, как бы ни развивались общественные отношения, вид должен биологически воспроизводиться. У дочеловеческих видов сексуальная жизнь совершенно открыта, она не табуируется и осуществляется в ряду всех прочих биологических проявлений. Можно с достаточной степенью вероятности предположить, что и в раннем человеческом обществе сексуальные проявления не подвергались никаким запретам. Сакрализация возникает вместе с социализацией. Она имеет не эстетическую функцию, как стало казаться в новые времена, а защитную, так как в контексте существования человека как вида социального его общественное функционирование оказывается более важным, чем функционирование биологическое. Кстати, такому же табуированию подверглись и другие биологические проявления. Мы тщательно прячем свои выделения, запахи, предпочитаем не думать о том, что наша пища представляет собой продукт насилия над другими видами и т. д.

Цивилизация возникла и развивалась постольку, поскольку возникли и развивались социальные формы жизнедеятельности. Именно эти формы явились границей, отделившей человека от всего остального мира, именно они закрепили его исключительное положение и обеспечили беспрецедентную экспансию одного вида по отношению ко всем остальным. В биологическом отношении человек, как вид, не имеет ровно никаких преимуществ перед другими видами и представляет собой рядоположное явление. Поэтому совершенно естественно, что производство социальных структур, их расширение и универсализация стали абсолютной ценностью и главной целью развития цивилизации, реально воплощающейся в практике, независимо от её осознания как таковой и независимо от того, насколько адекватно она отражалась в политическом, религиозном или правовом рефлексировании.

Разумеется, при этом незыблемой оставалась необходимость биологической формы производства жизни, так как в случае деградации человечества как биологического вида неизбежна и последующая деградация его как вида социального. Но мы говорим о приоритетности в развитии одной из форм производства жизни, а не об их фиксированном актуальном соотношении, раз и навсегда данном. Биологическая форма в рамках цивилизации развиваться не может, так как человек, как вид, исключён из общеприродных биологических взаимодействий. Он не противостоит, как биологический вид, другим биологическим видам, но противостоит как вид социальный. Степень интенсивности и успешности противостояния может иметь множество градаций — от вспомогательного значения социальных факторов во взаимодействии человека с окружающей средой до, к настоящему моменту ещё не достигнутой, абсолютной экспансии человека над всеми формами природных взаимодействий.

На фоне закреплённых, относительно неподвижных механизмов биологических форм жизнедеятельности социальная обусловленность человеческого существования возрастает всё ускоряющимися темпами. При этом происходит не только падение абсолютной значимости биологической саморегуляции вида, но и перевод части её функций в область регуляции, а затем и саморегуляции социальной. Изначально находящиеся в контексте биологической функциональности потребности в защите тела от неблагоприятных внешних воздействий, в добывании пищи и прочие уже давно реализуются в рамках социальных механизмов. Конечно же, в такой ситуации витальные потребности человека не могут не социализироваться, не отодвигаться на второй план, их отправление неизбежно приобретает в этических системах характеристики низменности, постыдности. Возникают такие характеристики в интересах не биологической, а социальной составляющей индивида, в подкрепление механизмов социального производства и воспроизводства.