Развратные боссы - страница 3

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Даже дышать легче стало. Родителей навестила, пора взрослой девочке искать выход из дерьмовенькой ситуации.

Ничего лучше не придумала, как засесть в ближайшую кафешку, пить кофе и считать денежки. Ох, как в это время у меня чесались руки ответить на входящие звонки от Васи. Ответила и ура, проблема с жильем решена, но нет, мужественно терплю, напрягая свои извилины в поисках подходящего варианта.

Настолько сильно была погружена в себя, что не сразу заметила дамочку с другой стороны окна. Стоит, пялится и не краснеет. С интересом стала наблюдать, что будет дальше. Дамочка была красива, одета дорого и со вкусом, что совершенно не вяжется с нашим районом. Обычно такие живут в более дорогих и респектабельных.

Дамочка решила перестать пялиться через окно и зашла в кафе, сев напротив меня.

Прекрасно.

— Мы знакомы? — приподнимаю бровь.

— Понятное дело, я тебя кое-как узнала, ты на себя в зеркало смотрела, Маргош? А ты почему так на меня пялишься? Я отлично выгляжу, — заявила дамочка.

И только по знакомой наглой интонации узнала подругу детства — Инну.

— Ты это что с собой сделала? — показала на лицо.

Совершенно другой человек. Где длинный нос? Тонкие губы?

— Я сделала себя лучше, а вот ты, — поморщилась Инна.

— И что же я? — спросила насмешливо.

Только Инка может появиться через четыре года и как ни в чем не бывало критиковать мою внешность. Ни тебе «привет», ни «как дела?».

— Запустила себя, — сморщилась свой уже маленький, вздернутый нос.

— Может быть, — не стала отрицать.

— Что за взгляд побитой собаки?

— Ты что здесь делаешь? По слухам ты замуж выскочила за местного депутата, — сменила тему.

— Выскочила, — довольно заулыбалась Инна.

— Так что ты здесь делаешь?

— Родителей навещала, машину рядом с кафе оставила. А то маме дай повод попереживать, что я в аварию попаду.

— Понятно.

— А ты что здесь делаешь? Без своего Василия?

Подругу аж передернуло после своего вопроса, это и понятно. Именно из-за Васи мы рассорились. Влюбленной и окрыленной мне было неприятно слышать от Инны правду на счет мужа. И я, как разъяренная тигрица, защищала Васю. Слово за слова, и мы такое друг другу тогда наговорили, что вспоминать стыдно.

— Мы разошлись, — выдавила из себя, опасаясь услышать: «я же говорила».

Ненавижу эту фразу.

— Давно? — с улыбкой спросила Инна.

— В час ночи, если быть точной, — усмехнулась.

— Что сделал такого, что ты решилась бросить своего идеального мужчину?

— Изменил.

— И ты застала? — у подруги глаза аж заблестели.

— Чему ты радуешься? — прищурилась.

— Твоей свободе, чему еще. Надеюсь, ты не решила страдать?

— Не решила. Любовь завяла еще год назад.

— И ты, как честная женщина, решила жить с нелюбимым мужчиной до конца? — насмешливо спросила Инна.

— Отстань!

— Кошмар, меня на тебя не было. Я бы тебе быстро мозги на место вставила.

— Возможно, — улыбнулась.

— Одного не могу понять. Ты свободна, не страдаешь по своему бывшему козлу. Что с лицом?

— Жила с Васей в его квартире и не задумывалась, насчет жилья. Сейчас думаю, что делать, не на улице ведь спать, — грустно улыбнулась.

— Откуда у него свое жилье?

— От отца в наследство досталась квартира.

— А ты не подумала о себе любимой? Могла попросить половину на тебя переписать.

— Я не могу так.

— Слов нет. И что будешь делать? К родителям пойдешь?

— Я только что от них.

— Ясно, пошли со мной, правильная ты наша. Столько лет на него потратила и для себя ничего не поимела, — возмущалась Инна.

— Куда с тобой?

— Меньше вопросов, у меня не так много времени. Считай меня своей доброй феей.

Сидя в кафе напротив роскошно одетой Инны, чувствовала себя вполне комфортно, а вот сев в ее машину, внезапно ощутила себя такой… Нищей, что ли…

Боялась лишний раз пошевелиться, чтобы не поцарапать своей задницей в джинсах кожу на сиденьях. Допустим такое невозможно, но как объяснить это своему телу, которое оцепенело от ужаса.

— С тобой все в порядке?

— Да, только не понимаю, куда ты меня везешь, — ответила полуправду.

Не признаваться ведь в том, что у меня неожиданно проснулся комплекс неполноценности.