Разыскивается: не-мертвый или живой - страница 17

– Так как же работает эта штука с перевёртыванием? – глаза Фримонта загорелись. – Я знаю! Они поднимаются в более совершенную, духовную форму, которая выходит за пределы ограничений физического тела, поэтому они существуют как чистая трансцендентная энергия...

– Они – животные.

– А?

– Они превращаются в животных, – повторил Финеас. – В волков, например.

– Ты имеешь в виду вервольфов? – Фримонт напрягся, на его лице отразилась паника. – Ты издеваешься надо мной, да? Я имею в виду, что вампиры достаточно плохи, но я полагаю, что они предпочитают приставать к красивым дамам, так что я в безопасности. Но вервольфы! Они кусают все, что попадется под руку. Они большие! И плохие!

– И они сдуют твой дом, – улыбка Финеаса быстро исчезла, когда в его голове промелькнуло то же самое старое видение. Светло-голубые глаза цвета летнего неба. Почему самая красивая женщина на Земле должна принадлежать к собачьему роду? Перестань думать о ней! С Бринли все было не так. И она ненавидела вампиров даже больше, чем Латоя.

Почему он не мог поступить, как большинство вампиров, и влюбиться в милую смертную девушку? Смертная девушка не будет представлять опасности.

Возможно, Фримонт был прав, и ему нужно лечь в психиатрическую больницу. Он, должно быть, сумасшедший, если женщина-оборотень постоянно вторгалась в его мысли. И не просто какой-нибудь волосатая старая волчица, а богатая принцесса-волчица, которая любила огрызаться и рычать на него. И это было тогда, когда она находилась в человеческом обличье.

– Ты меня не разыгрываешь? – спросил Фримонт.

– Нет, – ответил Финеас. – Ты познакомишься с Филом. Он оборотень, – и брат-близнец большой плохой волчицы. Не думай о ней! Если бы она знала, как сильно он одержим ею, она, вероятно, откусила бы ему одно ухо. Пока она была еще в человеческом обличье. Одному Богу известно, что она сделает с ним, когда станет волчицей.

– Есть и другие виды оборотней, – добавила Лара. – Говард – вер-медведь, а Раджив – вер-тигр. Кейтлин – это вер-пантера.

Кейтлин приветственно подняла руку.

– Мяу!

Фримонт ахнул.

– Ты что, кошка?

– В данный момент нет, – Кейтлин усмехнулась. – Отсутствие меха – главная улика.

Взгляд Фримонта скользнул вниз, потом снова поднялся.

– Но ты же беременна.

Все еще улыбаясь, она похлопала себя по большому животу.

– Близнецы.

Он сглотнул и перевел взгляд на Тони.

– А ты кто?

– Самое удивительное существо на планете, – ответила она с кривой усмешкой. – Человеческая женщина.

– Вот так, девочка, – Лара дала ей пять.

Фримонт недоверчиво взглянул на Финеаса.

– Твоя жизнь становится все более и более странной.

Дверь распахнулась, и в комнату вошла группа служащих Бюро. Йен МакФи и Джек ди Венеция придвинули стулья, чтобы втиснуться рядом с женами.

– Еще один кот? – прошептала Фримонт, когда Карлос Пантерра сел рядом с Кейтлин.

Финеас кивнул.

– А тот, кто занял стул рядом с тобой – вервольф.

Фримонт настороженно взглянул на Фила, который одарил его волчьей ухмылкой.

Эмма МакКей положила на стол бумажник Финеаса и сотовый телефон и подвинула их к нему.

– Они были у одного из смертных пленников.

Он сунул их в карман.

– Спасибо.

Эмма присела.

– Ангус скоро будет здесь, чтобы начать совещание. Говард и Джей Эл все еще в доме Корки, прочесывают его в поисках улик. Робби и Оливия занимаются смертными. Раджив в офисе службы безопасности, следит за всем, и мы оставили Михаила и Остина в серебряной комнате охранять Недовольных.

Джек усмехнулся.

– Они его больше всего бесят. Дмитрий ненавидит Михаила за то, что русский на нашей стороне, а Остина за то, что он невосприимчив к вампирскому контролю сознания.

– Я хочу, чтобы вы позволили мне поговорить с ним, – в комнату вошел незнакомец, говоривший с сильным русским акцентом. – Я бы его по-настоящему разозлил.

– Привет, Стэн, – Финеас стукнул его кулаком, когда бывший Недовольный прошел мимо.

– Прости, Станислав, – сказала Эмма. – Но мы не можем позволить никому из Недовольных узнать, что ты здесь, не с той наградой, которую они назначили за твою голову.

Стэн кивнул и сел рядом с Финеасом.

– Спасибо за то, что ты сказал на интервью. Может быть, теперь мои старые друзья не будут так рваться меня убить.