Реальное безумие & Безумная реальность (СИ) - страница 19

Скачками и с дерганьем в висках, боль стала утихать. Руки безвольно упали вниз, на холодный тротуар, запрокинул голову, чтобы поглубже вздохнуть. Вышло сипло и рвано, скорее всхлип. С удивлением почувствовал влагу на щеках. Хотел слезы вытереть, не смог и пошевелиться.

— Прости, — искренне извинился Барри, присаживаясь рядом. В последнее время у меня часто просят прощения. Лучше бы думали сначала, прежде чем причинить мне вред. — Не то, чтобы я боялся Яра, просто… — он замолчал. Все еще со стороны увидел, что он смотрит на меня обеспокоенно, сам немного бледный, руку поднял, но замер, не коснувшись моего лица, опустил ее, осторожно дотронулся пальцами до моего правого запястья. Холодные, дрожат. — Снова переборщил, — прошипел он, — кретин, — тихо добавил, но я услышал. Странный он парень, сам напал, теперь самоедством решил заняться. Я даже улыбнулся, сам не понимаю отчего. Забавно все это. Я, наверное, тоже псих. — Сейчас легче станет, просто потерпи еще немного.

Да, только этим в последнее время и занимаюсь. Что ж я слабак такой? Ничего не могу противопоставить Барри. Это ведь он тогда под окном школы меня вырубить пытался, чтобы Яр что-то сделал. Именно так. Уверен. Странное дело, сейчас мыслится очень ясно. Кто же они все? И что им от меня нужно?

— Не надо сопротивляться, Макс, — с мольбой в голосе попросил Барри. — Тебе самому выгодно узнать, что вокруг творится, разве нет? Тогда просто отпусти ситуацию. Пойди навстречу Яру.

— Какой тебе резон? — хрипло выдавил я, ощущая, как по лицу скатывается пот к подбородку.

— Я хочу, чтобы все закончилось, — грустно улыбнулся Барри. — Хочу, чтобы все было как раньше.

— Как это «как раньше»? — уже тверже спросить смог, сильнее упершись спиной в калитку, попытался подняться. Частично получилось под грохот металла, вот только Барри меня резко остановил, съежившись и положив мне руку на макушку.

— Матушка твоя вышла, — шепнул, вплотную ко мне прижавшись, обнял, чтоб я на своих полусогнутых обратно на тротуар не рухнул. Дать бы ему сейчас по уху, да мать волновать не хочется.

— Есть кто-нибудь? — окликнула она. Все верно, мы тут с минуту уже калитку мучаем, а то и дольше. Немудрено, что она вышла.

А, черт, мышцы болеть начинают. Долго мне висеть в этой позе, этот хрен еще в ребра мне вцепился, прислушивается.

Дверь тихонечко хлопнула.

— А теперь осторожно, — шепнул Барри, обняв меня за пояс еще крепче, к себе притянул, упираясь рукой в металлическую балку каркаса.

Скрепя зубами, пришлось ухватиться за него, подался вперед, и уже после этого нервно скинул его клешню. Гадство, был бы он нормальным, не реагировал бы так. Как назло, в голове зазвучал голос Игоря и его мнение об относительности нормальности. Капец вообще.

Выпрямился, мельком посмотрел на закрытую дверь в дом.

— Я с тобой никуда не пойду, — наотрез отказался от этих дерьмовых паранормальных приключений, глядя на поднимающегося с тротуара Барри.

— Пойдешь, — уверенно заявил тот, — или мне снова применить свою силу?

Может, ему и противно было причинять мне боль, но он этим явно не гнушался.

— Вот, значит, как, — всплеснул я руками. — А мое мнение?

— Не считается, — все тем же тоном подтвердил Барри мои предположения.

— Ну на хрена я вам?! — стараясь орать потише, задал я интересующий меня вопрос.

— Поймешь, когда время придет, — тоже мне мастер Шин… и покрышек.

— Слушай ты…

— Не буду.

Охренеть вообще, а таким адекватом мне показался в медпункте тогда. Думал, с ним-то разговор получится. Пхах, чувствую себя шизофреником.

— Расслабься, — вдруг посоветовал Барри, — не все в твоих силах. Далеко не все.

— И что с того?! — взбесился я. — Лапки сложить и плыть по течению до самого обрыва?!

— Почему нет?

— Хах?!

Все, теперь уже совсем, ошарашено глядя на этого заморыша, понял, что моя крыша все-таки ушла в долгое плавание по гигантскому морю под названием «Безумие».

— Не бойся, — улыбнулся Барри, пожал плечами, указал вдруг на небо.

Проследил за его рукой, прищурившись от начинавшего жарко светить солнца, увидел самолет, оставляющий позади себя длинную белую полосу, разрезавшую синее полотно.