Ребекка с фермы «Солнечный ручей» - страница 62

Среди поклонников Хильды попадались, безусловно, блестящие. Некто юный Монте-Кристо тратил каждую пятницу тридцать центов только ради того, чтобы проводить Хильду в Риверборо и вернуться назад. Но случалось, что всю дорогу компания грызла орехи и семечки, не произнося ни одного путного слова.

Ребекка вела себя так, как подобает девочке ее возраста. Она дружила с мальчиками — но не более того; замечала, что в их присутствии более выразительно читает стихи, чем в девичьей компании. Однако у нее были идеалы, и это удерживало ее от грубого и показного флирта. Ребекка еще не встретила юношу, который сумел бы всколыхнуть ее воображение. Если же говорить о романтических фантазиях, то их питали никак не школьные романы Хильды.

Среди учителей в Уорехаме самое глубокое влияние на Ребекку оказывала мисс Эмили Максвелл, которая преподавала английскую литературу и литературное творчество. Мисс Максвелл, племянница экс-губернатора штата Мэн и дочь одного из профессоров в Боудоне, была одной из самых замечательных личностей в Уорехаме. И все, кто, подобно Ребекке, «попал» в недолгое время ее преподавания, чувствовали себя счастливцами. Ребекке необходимо было как-то выразить свое отношение к мисс Максвелл. Ее сердце устремилось к молодой наставнице, как устремляется к цели стрела. Ребекка понимала огромное превосходство мисс Максвелл над всеми, кто окружал ее до сих пор, и испытывала к ней чувство почтительного поклонения.

Поговаривали о том, что мисс Максвелл пишет, имея в виду не какие-то читаемые в узком кругу эссе о Спенсере или еще о ком-то, а публикации в больших журналах и альманахах.

— Она тебе понравится. Она ведь пишет, — сказала Ребекке Хильда Мезерв в первое утро на молитве, когда преподавательский состав, являя собой внушительное зрелище, занимал места в первом ряду.

Точной информацией никто не располагал, но все же один мальчик видел своими глазами статью мисс Максвелл в одном известном иллюстрированном журнале. Ребекка смущалась в присутствии такой знаменитости, и в то же время она смотрела на Эмили Максвелл с обожанием. У большинства учеников просто иначе были устроены органы зрения, чтобы смотреть подобным образом на учителей. Мисс Максвелл то и дело ловила на себе взгляд черных глаз, горевших нетерпением. Когда она говорила что-то важное, то, инстинктивно ища одобрения, поворачивалась к ученице, сидевшей за второй партой у стены. Открытое, подвижное, выразительное лицо ее отражало те самые чувства, которые мисс Максвелл так стремилась возбудить в своих слушателях.

На занятие по литературному творчеству мисс Максвелл попросила всех новых учеников принести прошлогодние сочинения. Она хотела понять, с каким материалом ей предстоит иметь дело. Подошла очередь Ребекки. Девочка робко подошла к доске и проговорила:

— У меня сейчас нет с собой сочинения, мисс Максвелл. В пятницу я поеду домой и что-нибудь привезу. У меня там целая связка работ, на чердаке.

— Тетрадочки с красными и голубыми лентами? — слегка язвительно спросила мисс Максвелл.

— Нет, — Ребекка отрицательно покачала головой, — я сначала хотела завязывать их лентами, как делают у нас многие девочки. Но потом решила приклеить просто две тесемки. А к сочинению на тему «Одиночество» я нарочно приделала старые шнурки от ботинок, чтобы показать, какого я о нем низкого мнения.

— Одиночество? — вскинула брови мисс Максвелл. — Ты сама выбрала эту тему?

— Нет. Мисс Дирборн считает, что мы еще не доросли до того, чтобы самим выбирать тему.

— Какие же еще она предлагала вам темы?

— «Мечты у огня», «Воинское призвание», «Размышления о жизни П. Т. Барнума», «Погребенные города». Мне трудно припомнить все. Вообще, мои сочинения все плохие, я не хочу их вам показывать. Вот стихи у меня немного получше.

— Стихи! — воскликнула мисс Максвелл. — Мисс Дирборн требовала, чтобы вы умели писать стихи?

— Нет, я их писала еще на ферме. Могу их вам показать. Там немного.

Ребекка отыскала у себя записную книжку, куда записывала свои вдохновенные излияния, и отправилась к мисс Максвелл в надежде, что у них состоится разговор. Но ей открыл слуга. Ребекка отдала ему книжку и ушла разочарованная.