Ребекка с фермы «Солнечный ручей» - страница 73

Адам Лэд бросил на Ребекку взгляд, заставивший ее смущенно закрыться рукой. Потом она заговорила:

— Я знаю, про что вы думаете, господин Аладдин. Что платье у меня стало на дюйм длиннее и причесываюсь я по-взрослому, не так, как в прошлом году. Ничего не поделаешь, мне пошел семнадцатый год. Я уже не «маленькая леди». Но вы обещали, что не перестанете со мной дружить, пока мои платья не начнут волочиться по земле. Вам не нравится, что я взрослею? Но почему бы тогда вам не начать молодеть? Мы когда-то повстречались в доме вашей тети, и это было так замечательно. Знаете, что я думала про вас в разные времена? Когда вы покупали мыло, мне казалось, что вы старый, как дедушка Сойер. Когда вы танцевали со мной в день поднятия флага, вы были молодой, как папа. А когда вы показывали мне портрет своей мамы, вы показались мне не старше, чем мой брат Джон, потому что я вас очень жалела.

— Ну, если все продолжит развиваться в столь стремительной прогрессии, то вы скоро почувствуете себя моей бабушкой, а мне бы этого не хотелось… Вы слишком усердно учитесь, мисс Ребекка Ровена.

— Да, приходится, — призналась она. — Но вы ведь знаете, что скоро каникулы.

— Да, и вы как следует отдохнете. Опять у вас появятся ямочки на щеках. Вам надо всячески поддерживать эти ямочки!

По лицу Ребекки пробежала тень, глаза затуманились.

— Не надо быть таким добрым, господин Аладдин. Я этого могу не вынести. У меня сейчас не то время, чтобы были ямочки! — и она побежала к воротам колледжа, махнув ему на прощанье рукой.

Занятый своими мыслями, Адам Лэд направился в контору директора школы. Он приехал в Уорехам, чтобы изложить свой план, который вынашивал несколько дней. Исполнялось пятнадцать лет со дня основания в Уорехаме двух учебных заведений, и Лэд собирался сказать мистеру Моррисону, что хочет не только подарить школьной библиотеке сто томов справочной литературы, но и намеревается по случаю праздника учредить премии за лучшие сочинения по английской литературе — предмету, наиболее для него интересному. Ему хотелось, чтобы мальчики и девочки старших классов написали на конкурс сочинения, для авторов двух лучших работ он бы приготовил премии. Что это будут за премии, он пока не решил, но одно знал точно: премии будут материальные — денежные или книжные.

По окончании разговора с директором он отправился к мисс Максвелл и, шагая по лесной тропинке, размышлял: «Розово-белоснежной нужна помощь. И если я не могу найти предлога, чтобы просто подарить ей деньги, то пусть бедняжка выиграет их в честном сражении. Как это приятно — тратить деньги с толком».

Поприветствовав хозяйку, Адам сразу же спросил:

— Мисс Максвелл, вас не тревожит, что у нашего друга Ребекки такой изможденный вид?

— Мне самой это не нравится. Я уже решила, что увезу ее отсюда на время. Обычно в весенние каникулы я отправляюсь на Юг. Добираюсь морем до Олд-Пойнт-Комфорта и снимаю комнату в ближайшей деревушке. Будет просто чудесно, если на этот раз мне составит компанию Ребекка.

— Прекрасная идея! — обрадовался Адам. — Только почему вы всецело берете ответственность на себя? Позвольте и мне поучаствовать. Я очень заинтересован в этом ребенке, причем с тех пор, когда она еще в полном смысле слова была ребенком.

— Все же не вы ее мне открыли, — иронически парировала мисс Максвелл. — Я сама ее нашла.

— Ну, вас еще не было в Уорехаме, когда мы подружились с Ребеккой Рэндалл, — засмеялся Адам и рассказал о том, при каких обстоятельствах произошло их знакомство. — Я давно размышляю, как бы поспособствовать ее развитию, но пока ничего толкового не надумал.

— По счастью, о своем развитии она может сама позаботиться, — ответила мисс Максвелл. — В каком-то смысле Ребекка ни от чего и ни от кого не зависит. Ее словно ведет некий дух, о котором она сама не ведает. Но, конечно, ей нужны сотни разных вещей, которые можно приобрести только за деньги, и тут мы с моим кошельком ей не помощники.

— Так примите помощь от меня. И, позвольте, я буду действовать через вас. Мне тяжело видеть молодое деревце, которому не хватает света и воздуха. А тут милая, одаренная девочка! Год назад я пытал ее тетушек — нельзя ли мне дать ей музыкальное образование. Я убеждал их, что это не будет дорого и что если они так щепетильны, то могут возвращать мне эти деньги по частям. Младшей мисс Сойер мое предложение, похоже, понравилось, но старшая — ни в какую! Члены этой семьи никогда не жили на милостыню, и они не хотят опозорить фамильную честь.