Рецепт простого счастья - страница 10

Будильник просто разрывал мозг. Ненавижу понедельник. И еще я очень-очень жду новогодние каникулы, в принципе, как и вся страна. Просто для того, чтобы выспаться. Хотя часть страны ждет этих самых каникул, чтобы убивать печень.

В воскресенье помимо того, что я проводила родителей, ничего значительного не произошло, даже семья рыбаков не заглянула на огонек. Зато мы с дочкой выучили стихотворение для утренника и вылепили снеговика из еловых шишек на конкурс.

Я как можно тише стала собираться, чтобы дать дочери поспать еще немного. Мне предстояло отработать только до обеда, а потом я поеду на утренник к Катюхе и в офис не вернусь. Этот факт не мог не греть душу.

Я старательно рылась в шкафу в поисках платья, которое выглядело бы достаточно празднично для утренника, но в то же время, чтоб я не задубела в нем на своем «жигуленке», в ожидании разогрева салона. Действо затянулось.

– Ма!

Я аж вздрогнула, за спиной стояла Катя.

– Фуф! Ты что так пугаешь?

– Ты почему меня не будишь?

– Да рано еще, поспала бы!

– Нет уж, у меня ведь утренник!

Дочка в возбуждено-радостном состоянии предвкушения понеслась чистить зубы.

Я, не боясь шуметь, продолжила рыться в шкафу, разбрасывая все вокруг. Наконец нашла примерно то, что хотела. Платье было синего цвета, достаточно свободным, чтобы вместить под себя колготки потеплее. Это в молодости я готова была морозить свое туловище от почек и ниже ради красоты. Ради придуманной красоты. Я сомневаюсь, что дрожащая курица с синими коленками и вставшими дыбом от холода волосинками, пролезшими сквозь капроновые колготки, называется красивым зрелищем. Но в молодости все думают иначе. А еще, я помню, у меня постоянно болело горло, так как в шапке тоже ходить не комильфо. Ведь с красными обмороженными ушами и менингитом гораздо лучше. А теперь – фиг. Это называется – старость крадется.

После того, как в спешке была сделана какая-никакая укладка моих волос под каре, запаковано платье снежной королевы, мне и Катюхе нанесен макияж, мы вышли из дома.

– Давай, малыш, скорее! А то я снова опоздаю на работу, и тогда Васильич меня точно оштрафует.

Машина завелась сразу, не стала испытывать мою нервную систему.

– Мам, а нас на выставку поведут после нового года! – сказала Катюха, пританцовывая под Айову, та как всегда пела свои «слипшиеся песни». Как говорит Стешка, цитирую: «все слова слиплись и не понятно, что она поет».

– На какую еще выставку?

– Там будут босекомые, Тимоша сказал, – серьезно ответила дочь.

– Чего? Что такое босекомые?

– Ну, ма, гусеницы всякие, жучки, Тимоша говорит это все басекомые.

– О, Боже! Катюх, ты такая большая девчонка и не знаешь, что мухи и жуки называются насекомыми? Нет такого слова басекомые!

– Как нет?

– Вот так! Нет!

Дебаты были до самого детсада. Я быстро выгрузила дочь, опять на глаза попался тот самый красивый папочка, который по совместительству чей-то муж. Сволочь.

Я даже не забыла отдать две тысячи воспитательнице и понеслась на работу. В коридоре встретила Святослава.

– Привет, – сказала я, пробегая мимо и скользнув по нему равнодушным взглядом.

– Привет, Насть, – поздоровался он.

Ну, что, день обещал быть чудесным, встретить в коридоре утром Святослава вместо Васильича – чем не чудо!

– Всем привет! – крикнула я, врываясь в кабинет.

– Привет! Привет! – раздалось со всех сторон.

– Настен, новая проблема, – сказала Инна, протягивая мне лист бумаги.

– Что?! Не говори мне, что опять Мадоян отчебучил что-то…, – расстроилась я. Это был наш самый проблемный клиент. Не сказать, чтоб очень крупная компания, но руководитель противный, будто он директор ЦБ России.

– Хуже! Надо переделать песню для корпоратива, а потом спеть.

– Всем вместе? – уточнила я, чуя подвох.

– Ну, как вместе, песня на троих, максимум пятерых.

– Да ладно! – возмутилась я, так как медведь мне конкретно на ухо наступил, я бы даже сказала, потоптался, чтоб удостовериться, что петь я не смогу никогда, – Мы компания, которая занимается продажей медицинского оборудования, или шоу талантов?

– Вот ты Шмидт, будешь петь соло! – выдал Васильич, стоя в дверном проеме. Козел старый.