Речная нимфа - страница 6

— Подумать только, какое забавное совпадение! Ведь мы как раз беседовали о вас, мистер Кингстон. Дженни и я так прямо и сказали нашему папочке: «Пусть хоть весь Орегон ставит на лошадь Стоуна, мы поставим на серого!» Да-да, мы так и сделаем, даже если придется самим делать ставку в этом ужасном месте, где всегда так шумно и накурено. Ну, скажи, Дженни, разве не так мы говорили?

Веснушчатый носик юной леди неодобрительно сморщился, голубые глаза избегали взгляда Пирса, а щеки покраснели, гармонируя с искусственными розами на ее шляпке.

— Ах, мама, что подумает мистер Кингстон!

Нимало не смущаясь, достойная мать провинциального семейства с видом заговорщицы подмигнула Пирсу:

— А что он может подумать? Только то, что у нас с тобой наметанный глаз на хорошую породу, доченька.

Она так откровенно подчеркнула слова «хорошая порода», что Пирс почувствовал раздражение. Дамочка явно имела в виду его! Ну и нравы! Он сделал вид, что не понял намека.

— Именно это и пришло мне в голову, мэм. Такие лошади, как моя, просто не умеют проигрывать.

— Поживем — увидим, — внес свою лепту отец, такой же веснушчатый, как и его чадо. Впрочем, выглядел он вполне благодушно и тотчас сунул Пирсу широкую руку с заметными бугорками мозолей. — Однако надо бы нам представиться друг другу, мистер. Нат Свенсон к вашим услугам. У меня тут неподалеку мельница.

Его простодушное дружелюбие заставило Пирса смягчиться, и он уже без раздражения пожал протянутую руку. Взгляд его невольно обратился к берегу. Там на лугу колыхались травы, которые, должно быть, доходили человеку до пояса, за лугом высился на редкость густой лес.

— Знаете, мистер Свенсон, я здесь всего два дня, но уже успел прийти к выводу, что у этих мест большое будущее.

— Хорошо сказано! — одобрил тот. — Пусть толпы дураков едут за золотом на край света, у нас в Орегоне есть все, что они надеются купить, когда разбогатеют!

Пирс согласился с этим замечанием. Орегон — многообещающий штат — просто земля обетованная, если в кармане бумажник, набитый деньгами, а в стойле лошадь, которая поможет эти деньги преумножить. Именно так и воплощаются в жизнь мечты. Впервые после того, как его постыдная тайна стала достоянием чужих ушей, с легкой руки одной престарелой ведьмы, он стал надеяться, что однажды снова войдет в круг людей достойных и уважаемых.

— Вы правы, мистер Свенсон, — ответил он с улыбкой. — Здесь рай земной.

— Мы втроем решили прогуляться по палубе перед завтраком. Не хотите составить нам компанию? — радушно предложил мельник.

Его дочь с надеждой посмотрела на Кингстона. «Ах, будь она посимпатичнее!..» — мысленно вздохнул Пирс.

— Сердечно благодарен, мистер Свенсон, но, увы, дела. Мне следует заняться своим приобретением.

— Как жаль! — воскликнула Дженнифер, не скрывая разочарования, и Пирс не мог не пожалеть ее.

С такой внешностью девушке не приходилось рассчитывать на внимание мужского пола, поэтому он постарался смягчить отказ:

— Но ведь мы очень скоро снова увидимся — на празднике в честь Дня независимости, не так ли? Насколько мне известно, скачки вызвали большой интерес, так что народу соберется немало.

— Будут все! — проворковала миссис Свенсон.

— И в самом деле, — оживилась Дженнифер, — я слышала, что будет необыкновенно весело! Самые разные состязания, от перетягивания каната до поимки перемазанной жиром свиньи! Ах да, и еще конкурс на лучший домашний пирог. Вот увидите, это будет интереснее, чем ярмарка.

— Не сомневаюсь. Однако если я не потороплюсь, то наверняка опоздаю к завтраку, а между тем свежий воздух пробуждает аппетит.

Пирс любезно коснулся полей цилиндра и быстро зашагал прочь, опасаясь, что разговор затянется. Он направлялся на корму парохода, так как другого шанса поговорить с жокеем могло и не представиться. Даже рано утром на палубе хватало народу, а позднее здесь будет не протолкнуться от желающих поскорее оказаться в городишке под названием Независимость, где должны состояться скачки. Независимость, надо же такое придумать! А впрочем, это добрый знак. Разве завтра не Четвертое июля?

Однако по мере того как Пирс пробирался между тюками, мешками из крепкой рогожи и составленными в пирамиду бочонками, оживление его исчезло, а энергичный шаг замедлился.