Референт - страница 10

Помимо искреннего негодования у Лариски был и свой расчет. При всей взбалмошности она понимала, что в паре с Анной у нее гораздо больше шансов обратить на себя внимание и добиться чего-нибудь. Та и выглядела королевой без всякой косметики, и языки ей давались не в пример легче. А выбрала, дуреха, долю домашней клуши в их захолустье! Лариска чуть не плакала от обиды.

Сама она как рванула в Москву сразу после института, благо с распределениями после перестройки было покончено, так и сгинула. Снимала квартиры, работала в каких-то непонятных конторах. Даже замужем, кажется, побывала. Раз в год-полтора она возникала на пороге Аниного домика как легкое розовое облачко, в немыслимых нарядах, увешанная пакетами с подарками, игрушками для Наташки. Вся легкая, брызжущая энергией и словами, которые хотя и были связаны в предложения, все же редко выражали законченную мысль.

— Я прямо из Кельна, там один придурок решил открыть контору по найму русских гувернанток. Ха! Что это у тебя? Ну-ка пройдись… Где купила? Сама сшила? Во-первых, врешь, а во-вторых, это уже года три никто не носит! Тут недавно презентация была, я обыскалась найти что-нибудь этакое! Предлагают мне манто из стриженой норки. Белой! Бред! Я ее так приложила — ха! — ей мало не показалось! Да мне, в общем, все равно, платить не мне, только потом надо было ехать в аэропорт встречать какого-то австралийца. Умора! Австралиец, а сам в тирольской шляпе, в клетчатых штанах по щиколотку. А где ты оправу Наташке покупала? У, лапочка… Здесь? Не может быть! Как у тебя уютно, спокойно.

Тут же без всякого перерыва и подготовки она начинала плакать и жаловаться на то, что настоящие мужики все перевелись, а честные и подавно. Один, может, только Юрий и остался. И как же она, Анна, все-таки была права, когда выходила за него замуж. Что ее, Ларису, наивную дурочку, обманывают все кому не лень, а она все верит и надеется. Но какая вилла у этого немецкого придурка, который запал на русских гувернанток! Двери дубовые, над ними оленьи головы, он еще и охотник, блин.

Анна послушно ахала, когда подруга, понизив от восторга голос, называла стоимость чьих-то мехов, бриллиантов, особняков и машин. Утешала ее, когда та снова принималась плакать от горя, что это все принадлежит не ей, Ларисе.

— Ты сама не понимаешь, какая ты все-таки счастливая. — в конце концов восклицала Богемская и снова утыкалась мокрым носом со следами размазанной туши ей в грудь.

«Да, я счастливая, — говорила себе тогда Анна и тут же суеверно спохватывалась: — Нет, Господи, нет! Я не то хотела сказать! Я хотела сказать, что мне ничего не надо, лишь бы все оставалось как есть».

«Может быть, за эти мысли, за самонадеянность я и наказана? А Юрий, выходит, за меня? А Наташка, Наташка-то за что?!!»

Аня почувствовала, как слезы подступили к горлу, к глазам. Предвидя облегчение, она не стала сопротивляться. От уголков глаз вниз по щекам тихо наметились два соленых ручейка. Слезы текли себе и текли, скатываясь на анкеты. Она плакала и думала: «А почему в анкетах нет таких вопросов: „Хороший человек или нет? Ненужное зачеркнуть“». Или: «Бывал ли счастлив? И если „да“, то где и когда?»

Подмоченные анкеты посыпались на пол с ее коленей, но Анна этого не почувствовала. Она думала, что бодрствует, что еще размышляет над своей жизнью, над глупыми анкетами, хотя на самом деле уставшая женщина уже спала. И Бог послал ей крепкий сон, без сновидений, только с ощущением чего-то светлого и нежного.

Хотя, возможно, это проникал сквозь влажные веки мягкий зеленый свет непогашенного торшера.

— Володя? — удивленно и радостно воскликнула Анна. — Тебя выписали? Господи, какой шрам…

Поддавшись внезапному порыву, она бросила сумки, прижала его голову к груди. Володя осторожно высвободился, пожал ей руку.

— Ничего особенного. Скоро, говорят, будет не так заметно. А где Наташка?

Он подхватил сумки, прошел в калитку.

— Дома, книжки читает. — Анна заспешила следом. — Просто беда, в сад ей нельзя, подружек тоже нет никаких. Сам знаешь, я всегда была ей единственной подружкой. Сейчас, слава богу, хоть отпускает одну из дома.