Рекрут - страница 25

– Здесь пахнет криминальным бизнесом, – согласился Вадим, глубоко затягиваясь сизым дымом.

– И большими деньгами! – добавил бородатый писатель. – А самое главное, что Беларусь – это только перевалочный пункт, где сидят мелкие исполнители, а большие деньги, как правило, идут из России, возможно, из самой златоглавой.

Вадим утвердительно кивнул головой. Он прекрасно понимал, что после распада СССР все нити остались в Москве и «серые» режиссеры умело и профессионально дергали за веревочки своих марионеток, которых в независимых республиках было хоть пруд пруди.

Вихрев перекинулся со своим собеседником еще несколькими фразами, утоляя свое любопытство.

– А отчего самому не попробовать расколоть этот узелок? – поинтересовался Вадим. – Материал-то интересный…

Владимир грустно усмехнулся и, чиркнув зажигалкой, прикурил очередную сигарету.

– Если бы мог, – тихо произнес, – то к тебе не обратился бы, Вадим.

Мужчина как-то странно посмотрел на собеседника, словно был в чем-то виноват перед ним.

– Договорились, – согласился Вадим, – я подумаю над твоим предложением… Недавно я вернулся из командировки, хотелось бы привести свои дела в порядок, а там… чем черт не шутит…

Договорить Владимиру не дали: в зал ввалилась шумная многолюдная толпа любителей искусства во главе с лысым слегка смущенным юбиляром, загалдела, задвигала стульями, зачавкала челюстями, осыпая расстроенного авангардиста комплиментами и тостами.

Макарыч вертел в своих холеных пальцах окровавленный бланк странной телеграммы.

– Эту телеграмму дал он? – настойчиво спрашивал полковник молоденькую связистку, которая испуганно хлопала глазками и упорно молчала. – Ты слышишь меня?

– Завьялова! – окликнула пожилая женщина девчушку, слегка дернув ее за плечико. – Завьялова!

Однако видя, что практикантка до сих пор находится в шоковом состоянии, она решила сама прояснить ситуацию.

– Все верно, – заверила она полковника. – Он писал, я сама видела, своими глазами.

– А ее успели передать? – настороженно поинтересовался следователь.

Та отрицательно замахала руками.

– Да что вы!

– Вы уверены? – настойчиво допытывался мужчина, сверля жестким взглядом пожилую связистку.

– Да Бог с вами! – обиженно ответила она. – Если бы и захотели, то не успели бы. Чтобы телеграмма пошла по назначению, ее нужно сначала мне показать, а потом передать Соне в аппаратную, чтобы она передала по телеграфу.

– Значит, вы гарантируете, – нетерпеливо прервал услужливую работницу полковник, – что она не покинула этих стен?

Глупые вопросы мужчины с усиками в штатском разозлили профессиональную связистку.

– Послушайте, – повысила она голос, – я не первый год работаю в связи и отвечаю за свои слова!

Макарыч незаметно взглянул на Слона, который утвердительно кивнул ему квадратной головой.

– Хорошо, – облегченно, как показалось связистке, сказал мужчина, – а вы не заметили ничего особенного?

– Чего? – спросила женщина.

Макарыч засуетился, подбирая нужные слова, чтобы не сболтнуть лишнего и одновременно доходчиво объяснить сварливой пожилой связистке и перепуганной практикантке-соплячке, что его интересует.

– Как давно он появился в отделении связи? – продолжал Макарыч. – Общался ли с кем-нибудь из персонала или просто со случайными гражданами?

– Не обратила внимания, – недовольно буркнула пожилая женщина, – у меня и без того работы непочатый край.

– Понятно, понятно, – таким же тоном перебил связистку мужчина, – мы тоже здесь не на праздник пришли!

– Ну, – вздохнула связистка, – прошу прощения, я рада бы помочь, да не знаю чем. Я ничего не видела…

– Очень жаль! – сокрушенно покачал головой Макарыч и от недовольства причмокнул влажными губами.

Пожилая женщина невинно смотрела на следователя, а про себя подумала: «Черт вас знает, сболтни лишнее, так потом дружки того бандита придут и тихонько придушат прямо на рабочем месте, а тебя, милый друг, потом ищи-свищи. Будет ли тебе, крысиная морда, до меня дело, до простой русской женщины?»

Впрочем, Мария Николаевна действительно толком ничего не видела, а если бы и видела, то скорее всего ничего не сказала бы. Слово не воробей – иди потом, слови его…