Ремарк и оригами - страница 2

– Я, конечно же. Дружеская шутливая стилизация, так сказать.

– Шутливая? Понятно…. А, простите, арбалет?

– Что – арбалет?

– Он-то, надеюсь, настоящий? Очень красивая, изящная и симпатичная штуковина. Наверное, авторская работа? Хотелось бы, честное слово, взглянуть на него. Питаю, знаете ли, страсть к средневековому оружию.

«Ай, да Танго!», – мысленно восхитился Роберт. – «До чего же наблюдательна и глазаста. А я ничего такого и не заметил, мол, картина, как картина…».

– Извините, милая собеседница, но только ничего не получится.

– Почему?

– Украли у меня этот по-настоящему ценный и коллекционный арбалет. Месяца три с половиной тому назад. Залезли через балкон в квартиру и украли. Причём, только его, больше ничего не взяли.

– В полицию о краже заявили? – подозрительно прищурившись, решила проявить настойчивость Танго. – Куда конкретно?

– В полицейскую службу округа «Сити оф Сидней», по месту жительства. Можете проверить.

– И как успехи, если не секрет? Продвигается следствие?

– Никак не продвигается. Чего, впрочем, и следовало ожидать, – печально вздохнул Висконти, а после этого насторожился: – Что-то случилось? Вы же…э-э-э, мадам, не просто так спрашиваете?

– Не просто, – Танго вопросительно взглянула на Роберта и, получив молчаливое одобрение, невозмутимо пояснила: – Позапрошлой ночью, уже ближе к рассвету, предположительно из этого арбалета была убита немецкая овчарка.

– Собака? Значит, был совершён акт хулиганства? То есть, бытового вандализма?

– Если бы – хулиганства и вандализма. Не расслабляйтесь, Сильвио, раньше времени…. Итак, рассказываю. Неизвестный злодей из арбалета – прямо через оконное стекло – всадил несчастной собаке стрелу в грудь. А потом, дождавшись, когда раненая овчарка умрёт, залез в дом, поднялся на второй этаж и, долго не раздумывая, перерезал господину Поспишилу горло…

– Майклу? – на лице главврача отразилось бесконечное удивление, граничащее со страхом.

– Ему самому. Причём, от уха до уха…. Вы, Сильвио, знаете, что такое – «колумбийский галстук»?

– Конечно, знаю…. Вы, что же, хотите сказать, что…

– Да. Да. Да, – в голосе Танго зазвучали откровенно-инквизиторские нотки. – Именно это я и хочу сказать. Труп Майкла Поспишила был «украшен» колумбийским галстуком. То есть, его язык – через разрез на горле – вытащили наружу…

Догорал роскошный летний вечер – январский, так как дело происходило в Австралии. Точнее, в Сиднее – самом крупном городе этой благословенной страны.

С запада – через неплотно задёрнутые шторы – пробивались тёмно-малиновые солнечные лучи. Форточки во всех комнатах были приоткрыты и, благодаря этому, по квартире гулял лёгкий игривый сквозняк. Пахло морской свежестью, йодом, безграничной свободой и ещё чем-то – неуловимым и страшно-романтичным. Самые обычные ароматы – для крупного морского порта…

Роберт, погуляв с собакой, сменил уличные туфли на домашние тапочки, переоделся, поужинал, расположился на плюшевом диване и, взяв с журнального столика пульт управления, включил телевизор. Лениво «пробежавшись» по двум десяткам телевизионных каналов и сладко зевнув, он констатировал:

– Совершенно ничего интересного. Полная ерунда и бред сивой кобылы в лунную ночь, перемешанные с навязчивой рекламой…. Чем заняться? Спать завалиться? Или же прогуляться немного? Например, заглянуть в ближайший бар, да и убить там час-другой? Как считаешь, Рой?

– Гав, – добродушно откликнулся чёрно-подпалый английский той-терьер[1], облюбовавший старенькое кресло-качалку.

– Считаешь, что спать? Мол, завтра на девять тридцать утра назначено совещание в Прокуратуре, посвящённое предстоящей международной конференции, и надо бы прибыть туда в приличном виде? По крайней мере, без алкогольного перегара изо рта? Что да, то да. Согласен. Перегар – это плохо…. Да и не нравится мне теперь посещать здешние бары и кафе без Инэс. Непривычно как-то. И ром уже не ром. Не такой ароматный, я имею в виду…

– Гав?

– Когда наша черноволосая болтушка вернётся из гастролей по городам и весям Новой Зеландии? Завтра. Самолёт приземлится примерно в полдень. Сперва она поедет в свой театр, чтобы отчитаться по итогам и казённые костюмы сдать в костюмерную. Потом, наверняка, встретится с подружками, по которым ужасно соскучилась за две с половиной недели. Ну, а к вечеру, как я полагаю, и до дома доберётся…. Всё, поговорили. Сейчас приму душ и отправлюсь спать.