Ремесло Теней: Игла Дживана - страница 2
– Давно уже, – буркнул я, небрежно пнув валявшийся в ногах рюкзак.
– Ах, вот как. – Бавкида коротко и сухо рассмеялась.
Краем глаза я заметил, что старуха подняла скрытое в тени капюшона лицо к небесам. Бледный, острый и похожий на кобальтовый осколок, подбородок зашевелился:
– Неужели опаздывает? На него это не похоже.
– Вы так хорошо его знаете? – не удержался я.
Взглядом меня не удостоили, зато позволили увидеть, как растянулись в подобии улыбки тонкие старческие губы.
– Естественно. Я знаю каждого лейра, нога которого когда-либо ступала на эту планету. Кое-кого, пожалуй, даже лучше, чем они сами себя. Батул Аверре совсем не исключение, как бы ему ни хотелось думать иначе. А вот тебе было бы не лишним разузнать о нем прежде, чем отправляться в путешествие.
Я проглотил упрек, но глаза по привычке закатил. Бавкида, к счастью, этого не заметила.
– Один из лучших моих учеников. Ни до, ни после я не встречала более одаренного алита, чем он.
В ее голосе слышалось нечто настолько приторно-ностальгическое, что у меня едва челюсть не отвисла. Разумники, вроде Бавкиды, просто чужды сентиментальности.
Впрочем, все встало на свои места, как только она добавила:
– Он так жаждал знаний, стремился как можно глубже постичь суть Теней. Ничего удивительного, что теперь его интересует только власть.
Я молчал. Еще никогда и никому из алитов ни она, ни кто-либо другой из мастеров Цитадели, не открывали причин, побудивших самого выдающегося из адептов Адис Лейр покинуть Орден в расцвете собственной славы. Среди алитов на этот счет гуляло множество теорий, но ни одна, как казалось, не была близка к истине настолько, чтобы объяснить причины такого поступка. Не раз намекалось, будто Аверре просто-напросто перегорел, не совладав с собственными амбициями. В каком-то смысле, я даже готов был с этим согласиться, но интуиция продолжала твердить, будто здесь крылось что-то еще, причем куда более личное, чем обычно свойственно лейрам.
– Запомни, Сети, – сказала старуха. – Для меня вовсе не новость, что ты стремишься убежать от нас, словно Орден – твоя личная тюрьма. Но будь осторожен с желаниями. Не попадись на батуловскую удочку. Пусть то, что он когда-то был одним из нас, не введет тебя в заблуждение насчет его намерений. Такие личности никогда не говорят всей правды.
Повернув голову к наставнице, я слега раздраженно поинтересовался:
– Не потому ли вы и выбрали меня для этой задачи?
Из-под капюшона раздался сиплый смешок:
– Не будь таким самоуверенным, Сети. Даже элийра можно обмануть, а Батул в этом деле признанный мастер.
Спорить с Бавкидой всегда было себе дороже, однако сомневаться в собственных умениях у меня причин не находилось.
– А это мы еще посмотрим.
С небес, перекрывая затяжной вой ветра, раздался гул двигателей, а секунду спустя, прорвав густой облачный покров, появился небольшой, похожий на острие кинжала, кораблик. Гладкий и блестящий, словно облитый черным металлом, он снижался над поверхностью, двигаясь плавно и по спирали. Описав круг над башней, и дав нам с Бавкидой время освободить ему место, звездолет легко, словно перышко, опустился на площадку и выдвинул длинный язык трапа.
Стараясь скрыть напряжение, я сцепил ладони за спиной и затаил дыхание.
– Выдохни, Сети, – насмешливо подсказала Бавкида и заглянула в проем корабельного люка, где тотчас же появилась высокая и широкоплечая фигура.
До сих пор мне не доводилось видеть главного героя большинства невероятных историй вживую – только на изображениях голограмм, – и я был приятно удивлен, обнаружив, что реальность им ничуть не уступает. Батул Аверре, несмотря на то, что разменял уже шестой десяток, обладал подтянутой спортивной фигурой и светлым лицом. Строгие одежды и гордый, аристократический профиль выдавали в нем разумника, знавшего себе цену. Мороз и ветер его, казалось, ничуть не беспокоили, а взгляд черных глаз из-под кустистых белых бровей, остротой напоминал кинжалы. Весь вид легендарного лейра так и дышал властностью и силой.
Поравнявшись с Бавкидой, он отвесил ей вежливый поклон, при этом его щегольски уложенная седая челка упала на высокий лоб. Очаровательно улыбнулся и произнес глубоким баритоном: