Реминискорум. Пиковая дама - страница 20

– Это я, Антон. Приезжай, ты мне нужна. Приезжай прямо сейчас.

Она соглашается, не задавая лишних вопросов, и это хорошо. Слава богу и «Яндекс-такси», она приезжает через пятнадцать минут. Он встречает ее внизу у двери, сразу ведет наверх, в спальню, подталкивает к кровати:

– Раздевайся!

– А поговорить? – криво улыбается она.

– Потом! Все потом! – кричит он и набрасывается на нее.

Он возбужден до предела, стояк невозможный. Он практически насилует ее, раз за разом засаживает, жестко, с максимальной амплитудой, вбивая в нее и вытряхивая из себя весь ужас и кошмар, в который за два дня превратилась его жизнь. Она сначала в шоке. Потом пытается сопротивляться, но он сильнее. Потом она подчиняется, подстраивается, врубается в ритм и даже начинает энергично подмахивать, пружиня ногами, но это ему сейчас не нужно. Он обхватывает ее руками, сковывает движения, наваливаясь всем телом, и она покорно принимает его. Он мощно разряжается в нее и тут же чувствует, как и ее сотрясает оргазм. Он падает с нее, откатывается в сторону, замирает. Закрывает глаза – там чудесное ничто. Никаких женщин с горящим взглядом, просто темнота. Он чувствует благодарность и немного раскаяния.

– Что это было? – тихо спрашивает Рита.

– Чем ты недовольна? – огрызается он. – Ты же кончила!

– Бедный мой, – говорит она и кладет ему руку на лоб.

Он лежит, по-прежнему закрыв глаза, и эта рука и этот тихий голос отчего-то напоминают о детстве, когда он болел, а мама сидела у его кровати. Ему вдруг становится так жалко себя. Он остался один, совсем один, и когда пришла беда, даже некому рассказать, некому пожаловаться.

– Знаешь, – говорит он, – ты не сердись на меня. Я не всегда такая сволочь. Просто в последние дни со мной что-то происходит…

– Я знаю, – говорит она. – Ты хороший. Талантливый. Сильный. У всех бывает черная полоса.

– Нет, – перебивает он ее. – Это не просто черная полоса!

И вдруг слова сами собой потоком начинают извергаться из него. Он разом вываливает на нее всю эту историю – с момента встречи с профессором до момента, когда он ей позвонил. Замолкает, чувствуя странное облегчение. Она сидит на подушках, смотрит на него.

– Ну и что мне теперь делать? – спрашивает он, словно и в самом деле надеется, что она откуда-то знает правильный ответ.

– Если хочешь, – осторожно говорит она, – я знаю одного психоаналитика. Он очень помог одной моей подруге…

– Заткнись! – вопит он в бессильной ярости.

Ему снова хочется ударить ее, вместо этого он изо всех сил лупит по подушке. Подушка улетает к двери. Все напрасно. Любая близость – иллюзия. Она ни черта не поняла. Зачем только он ей все рассказал.

– Убирайся! – кричит он. – Чтобы ноги твоей здесь больше не было! И не вздумай никому об этом рассказывать!

Он больше ни секунды не может видеть ее и поэтому, схватив с пола еще одну бутылку, убегает в ванную, с грохотом захлопывая за собой дверь. Садится на край джакузи, включает воду. Смотрит на аккуратно занавешенное зеркало, запрокидывает голову, и вот уже бульканье водки, обжигающей горло, сливается с басовитым журчанием водяных струй.

Среди ночи он просыпается – в воде, в мокром халате, с пустой бутылкой в руке. Его немедленно рвет, долго, до желчи. Прямо в роскошную ванну, в которой он лежит. Хорошо еще, что он не успел наполнить ее до конца. Хотя бы не утонул. Он выбирается из джакузи, сбрасывает облеванный мокрый халат, наклоняется к раковине, полощет рот, потом долго, с пристрастием чистит зубы. Плетется в комнату и рушится на кровать. Закрывает глаза. Никаких женщин в черном. И он мгновенно снова вырубается.

И все-таки она приходит к нему во сне, преследует. Он бежит от нее через зеркальный лабиринт, ударяясь о твердые холодные зеркала, пробивая их всем телом, и они рушатся с приятным мелодичным звоном. Дзинь-дидидинь! Дзинь-дидидинь! Стоп, да это же мой собственный телефон звонит. Антон с трудом разлепляет глаза. Шлепает рукой по тумбочке в поисках телефона, не глядя подносит к уху.

– Антон Петрович, – зудит телефон в ухо голосом его собственной персональной помощницы Марины. – У вас что-то случилось? Господин Шаповалов уже десять минут ждет вас в студии. Мне передать ему, что сеанс отменяется?