Ренегат - страница 42

— Все, — говорит она. — Все. Я больше не могу.

Откровенно недовольный предсказуемым скорым завершением осовелого боя, Люк открывает стеклянную дверь. Возможно, я его в который раз разочаровала или он ожидал большего… Но Один попросту поддалась, поэтому я ее одолела, не затратив много труда.

Я выхожу первой, рассматривая покраснения на тыльной стороне ладони и разминая пальцы. Ева покидает комнату, запрокинув голову и прикрывая испачканное кровью лицо. Люк разрешает Один уйти, чтобы умыться.

Два и Двенадцать вступают в поединок. Они более энергичные и безжалостные, залихватски разделываются друг с другом и, нанося сокрушительные удары, продолжают стоять на ногах, и притворяться, что удивительно, будто им нравится колотиться. Они дерутся так, как будто победить — дело чести. Когда Джереми выдыхается, Уилл трижды мощно лупит его в лицо — и Двенадцать растягивается на полу в крайнем замешательстве.

Люк завершает бой. Джереми не скрывает разочарования, он откровенно недоволен собой. Уилл, словно ничего не произошло, помогает сопернику подняться, они хлопают друг друга по плечу, как старые добрые друзья.

Дальше наступает черёд Три и Одиннадцать. Вместо того, чтобы смотреть на их вялую, как обезвоженное растение, стычку, мое внимание безраздельно прикноплено к только что появившемуся в дверях раздосадованному и карминному, как губная помада Селестайн, Фрэнку. Он позвал Люка к себе, и что-то тихо ему наказывает, при этом иногда злобного покашивается на меня. От его многозначительного взгляда у меня мурашки по спине ползают, и знобит, как от сильной простуды.

Подозрительное перешептывание Фрэнка и Люка заканчивается, и тот подходит к стеклянным дверям комнаты. Три побеждает, а Одиннадцать корежится от боли, перекатываясь с боку на бок.

— Два и Тринадцать. — говорит Люк, он заметно напряжен.

Ребята из Семьи ужасаются его внеочередному распоряжению больше меня. Фрэнка, как выясняется, прислали с конкретным указанием.

— Да это же безумие! — с кислой рожицей, будто ему в нос лезет неприятный запах, возмущается Джереми.

— Это приказ. — отрезает Люк.

Уилл настолько беспощадно и свирепо избивал Двенадцать, что мне становится не по себе от одной мысли, как вусмерть Два отмолотит меня. Наверно, от меня останется лишь мокрое место. Уилл хрустит пальцами, прорабатывая руки, а я кукожусь от страха, как боязливый еж, хотя парень с длинными кудряшками и сияющими карими глазами совсем не походит на безжалостного соперника.

Последний раз, перед тем как заново войти за стекленной одно половинчатый створ, оглядываюсь на Люка, который не находит себе места. Возможно, он никогда бы не допустил, чтобы я дралась с Уиллом или с любым другим парнем, просто сейчас у него нет выбора, поэтому ему неспокойно. И в случаи, если бы он не отдал приказ, он нарвался бы на серьезные неприятности, из которых потом, как из вязкой трясины, невозможно будет выбраться.

Я отхожу от Два как можно дальше. И все, о чем думаю — это не дать себя загнать в угол. Когда это произойдет, бой для меня плохо закончится: по меньшей мере, синяками и полнейшим беспамятством.

Люк закрывает дверь.

Два, не дожидаясь приказа, нападает — я вовремя убегаю. Он снова и снова подходит, а я отдаляюсь. Собравшись с духом, приближаюсь и ударяю, но наверняка он этого не почувствовал, даже виду не подал. Два его мощных толчка приходятся мне в лицо и в живот. Меня сковывает боль, но всего на минуту. Я злюсь, в первую очередь, на себя: как я могла это допустить! Еще пару хорошеньких тумаков — и я буду ползать на четвереньках и победа Уилла, как и мое поражение, будет не за горами.

Я наскакиваю, хотя и не очень неожиданно. Наношу три — как мне кажется — сокрушительных удара подряд. Два шатается, но удерживается. Все происходит быстро, нет времени передохнуть, но у меня полно энергии, и я мотаюсь по комнате, не позволяя себя заново ударить. Во рту чувствуется металлический привкус крови, но я не придаю этому особой важности. Я должна продержаться как можно дольше, не взирая на незначительные затруднения.

Два нешуточно взбешен. Наверно, ему надоело туда-сюда бегать за мной. Отступив, незаметно как я оказываюсь возле стены. Уилл, замахнувшись, врезается взбитым кулаком в твердую поверхность, и оскаливается. Согнув ногу, бью Два коленом в живот. Уилл сгибается вдвое и я, вцепившись за его волосы, раздрабливаю коленкой его нос. Затем отхожу, давая себе возможность отдышаться. Любопытные, но искаженные лица увлеченных наблюдающих, отвлекают меня своей сострадательной ужимкой, и, пропустив пару массивных тумаков в живот и в левую щеку, безвольно валюсь на пол.