Репортажи с переднего края - страница 8

Несомненно, этот человек рабочий. У него тяжелая челюсть, толстые губы и пушистые ресницы. Выражение лица упрямое и в то же время рассеянное. По некоторым мелким признакам я сделал вывод, что немецкие солдаты чувствуют себя обязанными обращаться с ним с толикой уважения. Причина: этот человек – офицер. Я спросил его на русском языке, не хочет ли он есть. «Нет, спасибо, – ответил он, – я не голоден». Он согласился лишь на глоток «Зуйки». «О, вы говорите по-русски, – обратился ко мне фельдфебель. – Этот парень ни слова не знает по-немецки. Мы не можем понимать друг друга». Я спросил у фельдфебеля, где этот человек был захвачен в плен. «Он попался нам вчера вечером на дороге», – последовал ответ. С ним не было никаких хлопот. Увидев танки, он сделал жест рукой, будто бы хотел сказать: «Что я могу сделать?» Русский человек был вооружен пистолетом, но у него не было патронов. Пока я разговаривал с фельдфебелем, пленник внимательно разглядывал меня, будто бы пытаясь понять, о чем идет речь. Затем он внезапно протянул руку и схватил меня за рукав. «Мы сделали все, что могли, – заявил он, – мои люди сражались упорно. В конце боя нас осталось всего двое, – добавил он, выбросив окурок. – Второй умер на дороге». Я спросил его, был ли его товарищ солдатом. «Да, он был солдатом, – подтвердил он, посмотрев на меня с удивлением. – Он был солдатом, – повторил русский, будто бы значение моего вопроса только сейчас дошло до него.

Мы завязали разговор. Я говорил медленно, подбирая русские слова. Пленный отвечал так же медленно, будто бы и он тоже подбирал слова. Но причина была другой. В его глазах отражалось недоверие. Наверное, он не доверял не только мне, но и самому себе. Я снова спросил у него, не хочет ли он поесть. «Да, – вдруг с улыбкой согласился он, – у меня ничего не было во рту со вчерашнего утра». Унтер-офицер предложил ему консервированной колбасы между двумя толстыми ломтями хлеба. «Ochen spasibo (Благодарю вас)», – сказал пленный. Он начал жадно есть, уставившись взглядом на гусеницу танка. Проследив за его взглядом, фельдфебель вдруг рассмеялся и, воскликнув «Ах!», вскочил, вынул из сумки ключ и затянул один из болтов на траке. Все солдаты засмеялись. Пленный тоже рассмеялся. Он был несколько смущен, он не хотел вмешиваться в это, он чувствовал свою вину за то, что якобы поступил невежливо. Как бы ему хотелось не заметить тот болт! «Спасибо!» – выкрикнул фельдфебель. Пленник покраснел и присоединился к общему смеху. Я спросил его, является ли он кадровым офицером. Он подтвердил, что это так. Затем он добавил, что служит в армии всего два года. «А что было до этого?» – поинтересовался я. До этого он работал на машиностроительном заводе в Харькове, на Украине.

Он был «стахановцем» и «ударником», то есть «передовиком производства». В награду за труд его направили в школу, где обучают на офицеров. В механизированных частях Красной армии очень много бывших стахановцев из технических отраслей. «Это глупо, – покачав головой, проговорил пленный, – лишить предприятия промышленности лучших работников». Он говорил медленно, с почти неуловимой ноткой досады. Тон голоса был таким, будто этот человек потерял ко всему интерес. Я не мог догадаться, о чем он думал и что чувствовал в тот момент.

Пока мы разговаривали, вернулся посыльный. «Отправляемся!» – скомандовал фельдфебель. Пленный поднялся на ноги, провел рукой по обритой голове и с живым интересом посмотрел на танки и грузовики. Теперь я понял. Его уже ничего не интересовало, кроме машин. Он внимательно взглянул на гусеницы и на открытые люки башен танков, на зенитные пулеметы, установленные в задней части грузовиков, на легкие противотанковые орудия, прицепленные к ним. Он не был больше офицером, он снова стал рабочим. Все, что теперь ему было интересно, – это машины.

«Отправляемся!» – повторил команду унтер-офицер. Я спросил у него, что они собираются делать с пленным. «Мы передадим его первому же встреченному фельджандарму», – был ответ. «До свидания», – попрощался я с пленником. «До свидания», – попрощался он со мной в ответ. Он пожал мне руку и забрался в кузов грузовика. Колонна тронулась с места, выкатилась на дорогу, какое-то время прогромыхала впереди, а потом исчезла из вида.