Республика из пепла - страница 10

— А волколак?

— А волколак не убежит, он мёртвый.

Он поморщился, но всё же присел, пеньков тут не было, пришлось сесть прямо на землю. Явно хочет делом заняться, а я тут с расспросами.

— Когда закончим, снимем шкуру с твари, половина награды твоя.

Это мужика явно обрадовало.

— Спрашивай.

— Тебя как звать?

— Стас.

— А меня — Олег. Скажи мне, Стас, какой нынче год?

— Год? — он выпучил на меня глаза. — А ты не знаешь?

— Нет.

— Сто пятьдесят восьмой.

— Эээм… Это от чего, с какого года считают?

— С года конца всего, я не разбирался, так староста говорил и учителя в школе.

— А ты плохо учился? — догадался я.

Стас пожал плечами.

— Скучно мне было, я охоту люблю, а школа… там читать надо, считать. А толку с того нет. Тогда как раз твари появились, а за них платить стали, можно в год четыре штуки убить, да и жить, не работая.

— А часто твари встречаются?

— Редко, — он вздохнул. — Это на юг надо идти, далеко, там часто попадаются, а здесь редко, вот, только волколаки бывают. Тут добычи много, им нравится.

— Так, а живёшь ты где?

— Деревня Жудилово, — тут недалеко, километров двадцать. — Мужики сказали, что следы волколака видели, я обрадовался, ружьё схватил и побежал.

— А город? — осторожно спросил я, что подсказывало, что ответ будет неприятен.

— Город? Какой?

Я растерялся.

— Ну, Брянск.

— А, Брянск, так он на месте, дальше там, идти далеко.

— А там живёт кто-то?

— Живут какие-то, дикие совсем, но безобидные. Наши их не трогают. Если пойдёшь туда, захвати соли, можно на неё шкуры выменять.

— А сам город, дома, дороги?

— Руины там, нет больше города, слышал, как говорили, что три заряда рванули. Почти весь с землёй сравняли, в некоторые места лучше и не заходить. А в других живут.

Кое-что начинало проясняться. Года считают от «конца всего», стало быть, какое-то событие, своей важностью перекрывшее рождение Христа. То есть, конец света, видимо, путём ядерной войны. Прошло с неё сто пятьдесят восемь лет. Узнать бы только, когда она началась, тогда можно вывод сделать.

— Допустим, а настоящего, целого города нет? Чтобы люди там жили и прочее?

— Есть, столица, я там не был ни разу. Туда и не пускают кого попало. Город закрыт, там учёные живут и инженеры. Со мной два парня учились, шибко умные, одни пятёрки получали, вот они туда и поехали после школы учиться.

— А здесь у вас грамотные люди есть? Учёные, инженеры.

— Староста только, да учительница, что до третьего класса учит. А если умных надо, так это в село иди. Там есть такие.

— Село… Деревня… — пробормотал я, пытаясь воспринять новое административное деление. — А где оно находится, это село?

— К Брянску бывшему ближе, там село, большое, там школа, там больница, там и управа сельская, где голова сам сидит и отряд полиции. За тварей-то голова платит, а староста только бумагу выпишет.

Так, стало интереснее, расстояния тут небольшие, теоретически, можно дотопать до этого села, найти голову, врача и ещё кого-то из умных людей, поговорить с ними, они больше расскажут. Если школа есть, значит, знания сохранились.

— Сможешь меня в село отвести?

— Смогу, да только… — он посмотрел на убитого монстра.

— Хорошо, — я вынул из ножен финку. — Приступим.

Но стоило мне развернуться, как в спину упёрся ствол ружья. Вот оно как? Знать, сто рублей — большая награда, если он готов человека порешить. А как умело простаком прикидывался.

— Стас, ты не шути так, — сказал я, медленно оборачиваясь. — Чего я тебе сделал?

— Думаешь, я дурак? — злобно сказал Стас, глаза его горели, тут явно не в награде дело, что-то личное. — Думаешь, не понял, кто ты есть? Да тебя за версту видно, что ты из чистых. Какого лешего ты тут забыл? Брось нож! Сейчас сведу тебя к старосте…

Больше он ничего сказать не успел. Может, охотник он и хороший, но в конвоировании пленных не разбирается совершенно. Поворачивался я медленно, специально, чтобы не вызвать подозрений, и нож послушно выбросил. При этом ствол, упёртый мне между лопаток, неизбежно смещался в сторону, в какой-то момент он оказался направлен мимо.

Интеллигентов принято изображать сутулыми хлюпиками в очках, но это понятно, если ты всю жизнь будешь железо поднимать, то никогда умным не станешь, времени не останется книги читать, и наоборот, если денно и нощно сидеть за книгами, вместо мускулов вырастет один только геморрой. Но это стереотипы, не имеющие отношения к реальности, Ломоносов подковы гнул руками, а Платон и вовсе на олимпийских играх побеждал. Вот и я кое-что могу, с боксом, правда, завязал давно, не по возрасту уже, а со штангой по сей день дружу и немалые успехи делаю. Делал.