Ресторан Мари Дюпьер - страница 11

стр.

В дорогу Флер оделась по хулиганской подростковой моде: необъятные приспущенные джинсы, бледно-голубой топ и тонкая белая рубашка поверх него. Лучше не пытаться выглядеть старше, чем она есть, — в конце концов, она просто едет покататься на лыжах.

Ну вот, двадцать минут — и она собралась. До самолета оставалось еще три часа. Пожалуй, можно себе позволить небольшую прогулку. Маленький рюкзачок с вещами она возьмет с собой. Вылет из «Орли», поэтому стоило бы отправиться куда-нибудь на Монмартр, но Флер не хотелось толкаться среди космического количества туристов, которых мрачные пророчества о гибели Парижа не устрашили, а, кажется, наоборот — привлекли еще больше. Она выбрала парк де Монко. Вокруг него располагались богатые кварталы и, в отличие от признанных торговых районов, здешние магазины были безлюдны и больше напоминали выставки современного искусства. Флер нравилось заходить внутрь — управляющие с сомнением косились на ее экстремальный костюм, но все же были чрезвычайно любезны с юной посетительницей.

Дойдя до плошали Доминиканской республики, Флер остановилась перед витриной небольшой кондитерской. Она была оформлена немного старомодно: задник украшала черно-белая фотография Триумфальной арки с голубями на первом плане, а в самой витрине красовались миниатюрные столик и стул, к спинке которого был прислонен черный зонтик.

На столе — кофейная чашка, газета, круасан на белой тарелочке из костяного фарфора. Эта лаконичная композиция обладала какой-то удивительной притягательной силой. Ho Флер не могла понять, заинтересовала ли ее витрина или дело было в запахе кофе, который paспространялся из дверей кафе.

Внутри было прохладней, чем на улице. В меню над стойкой большую часть занимали не выпечки и десерты, а сорта кофе. Пошарив глазами по списку из тридцати пяти названий, Флер нашла «Гватемала гранде» и только теперь поняла, что именно заставило ее заглянуть в кондитерскую. Как и в мамином ресторане, здесь умели готовить гватемальский кофе тем особым способом, чтобы этот крепкий напиток отдавал свой запах до конца. Тогда к его горьковатому основному запаху примешивался еле уловимый оттенок, напоминающий исфахан[2].

Флер и раньше замечала, что придает запахам больше значения, чем другие люди, но ей никогда не приходило в голову, что она просто способна лучше их различать. Может, именно поэтому она не любила бывать в кухне ресторана — там слишком много раздражителей для ее восприимчивого обоняния.

Заказав себе «Гватемала гранде», виноградный сок и булочку со взбитыми сливками, она попробовала мысленно сравнить этот запах с тем, которым так часто наслаждалась на рю де Нодьер. Пожалуй, в этом было чуть больше горечи.

На стене висела небольшая гравюра с видом Альп. Взглянув на нее, Флер вспомнила о предстоящей поездке. Было бы замечательно, если бы в Кран-Монтана она познакомилась с кем-то таким… чтобы у нее появилась своя история. Она представила себе, как это могло бы быть: они встретились на склоне горы, и в тот момент, когда их взгляды пересеклись, свет померк на несколько минут — наступило солнечное затмение. Весь день они катались, соревнуясь. Вечером отправились танцевать, но через полчаса сбежали от шума и допоздна гуляли по курорту. В темноте было легче разговаривать, и, кажется, за этот вечер они успели сказать друг другу больше, чем иногда говорится за всю жизнь. Когда через день Флер пора было уезжать, он полетел в Париж вместе с ней. Был ли он сам парижанином? Флер колебалась — конечно, хорошо, когда можно видеться каждый день, но если они будут встречаться несколько раз в году, а остальное время писать и звонить друг другу, то их отношения, как она полагала, окажутся намного интересней.

Гулять больше не хотелось, оставшиеся полчаса Флер вполне могла провести в «Орли». Она пересекла площадь, спустилась в метро и через двадцать минут входила в огромный зал аэропорта.

7

Господи, какое счастье, что продавец оказался таким простофилей и просто вернул ей карту. Не отличить грубой подделки, и это при ее-то опыте. Она сама забраковала партию таких еще весной, когда Гастон, чудаковатый черный юноша с пест рой прической, у которого она регулярно покупала фальшивые бумаги, заявился к ней в очередной раз с «новинками».